"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

себя достойным звания человека, и когда-нибудь неверная обманщица узнает,
какое благородное сердце, какое бесценное сокровище она отринула. Пен, как
мы уже сказали, читал эти стихи своим звучным, приятным голосом, дрожавшим
от волнения. Он всегда легко возбуждался, а будучи возбужден, заливался
краской, и его честные синие глаза выражали чувства столь искренние и
благородные, что если бы у мисс Костиган было сердце, оно не могло бы не
растаять; остается только предположить, что она и вправду была недостойна
той любви, которой Пен так щедро дарил ее.
Чувствительный Сморк заразился волнением своего юного друга. Он сжал
Пену руку над блюдами с десертом и пустыми бокалами. Он сказал, что стихи
превосходны, что Пен - поэт, великий поэт и, если будет на то божье
соизволение, сделает блестящую карьеру.
- Живите и здравствуйте, дорогой Артур! - воскликнул он. - Раны, от
которых вы ныне страдаете, заживут, и самое ваше горе очистит и укрепит ваше
сердце. Я всегда пророчил вам великолепную будущность, стоит вам только
исправить некоторые недостатки и слабости, вам присущие. Но вы их
преодолеете, мой дорогой, непременно преодолеете, а когда вы достигнете
известности и славы, вспомните ли вы старого своего наставника и счастливые
дни своей юности?
Пен поклялся, что вспомнит, и руки их снова встретились над бокалами и
абрикосами.
- Я никогда не забуду вашу доброту, Сморк, - сказал Пен. - Не знаю, что
бы я без вас делал. Вы - мой лучший друг.
- Это правда, Артур? - спросил Сморк, глядя сквозь очки, и сердце его
так застучало, что, кажется, Пен должен был слышать каждый удар.
- Мой лучший друг, мой друг до гроба, - сказал Пен. - Ваше здоровье,
старина. - И он осушил последний бокал из второй бутылки знаменитого вина,
которое хранил его отец, которое купил его дядюшка, которое вывез в Англию
лорд Левант и которое теперь, как равнодушная рабыня, услаждало нынешнего
своего господина и владельца.
- Разопьем-ка еще бутылочку, старина, - сказал Пен. - Ей-богу. Ура! Пей
до дна! Дядюшка мне рассказывал, что Шеридан на его глазах выпил у Брукса
пять бутылок, да еще бутылку мараскина. Он говорит, что это лучшее вино во
всей Англии. Да так оно и есть, клянусь честью. Где еще сыщешь такое? Nunc
vino pellite curas - cras ingens interabimus aequor {Сейчас вино прогонит
заботу - завтра уходим в море (лат.) - строки из оды 7 Горация.} -
наливайте, друг мой Сморк, вреда не будет, хоть целую бочку выпейте. - И
мистер Пен затянул застольную песню из "Фрейшица". Окна столовой были
отворены, и Элен Пенденнис прохаживалась но лужайке, пока маленькая Лора
любовалась закатом. Свежий, звонкий голос Пена достиг ушей вдовы. Она
порадовалась, что сын ее весел.
- Вы... вы слишком много пьете, Артур, - робко произнес мистер Сморк.Вы
не в меру возбуждены.
- Нет, - сказал Пен. - Похмелье бывает не от вина, а от женщин.
Наливайте, дружище, и выпьем... слышите, Сморк, выпьем за нее... за _вашу_
нее, не за мою... я-то по своей больше не тоскую ни капли... ни чуточки...
ни вот столько, клянусь вам. Расскажите про вашу красавицу, Сморк, я уже
давно вижу, как вы но ной вздыхаете.
- Ах! - простонал Сморк, н его батистовая манишка и блестящие запонки
приподнялись от силы чувства, волновавшего истерзанную грудь.