"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

любезен, что пригласил меня в Бейракрс пострелять фазанов", или: "Милорд
Стайн изъявил желание видеть меня в Стилбруке на пасхальных каникулах"; и вы
можете не сомневаться, что почтенный мистер Пенденнис спешил оповестить о
местопребывании "моего брата майора" всех своих знакомых в клеверингской
читальной комнате, на съездах мировых судей и в главном городе графства.
Когда майор Пенденнис гостил в Фэроксе, они съезжались со всей округи, чтобы
с ним повидаться; во все концы графства докатилась слава о его
великосветских успехах. Ходили слухи о предстоящей его женитьбе на мисс
Ханкл из Лилибенка, дочери старого стряпчего Ханкла, за которой тот давал не
менее полутора тысяч годовых; но "мой брат майор" отклонил эту честь. "Пока
я холост, - говорил он, - никому нет дела до моей бедности. Я имею счастье
жить среди людей, занимающих столь высокое положение, что их милостивое ко
мне отношение не изменится от того, будет у меня на сколько-то сот или тысяч
в год больше или меньше. Мисс Ханкл хоть и прекрасная девица, однако ни по
рождению своему, ни по воспитанию не может быть принята в тех кругах, в коих
я имею честь вращаться. Нет, Джон, я как жил, так и умру холостяком; а твоя
достойная приятельница мисс Ханкл, я в том уверен, найдет предмет более
достойный ее нежной привязанности, нежели потрепанный жизнью старый
отставной солдат". Бремя показало, что он был прав в своем предположении:
мисс Ханкл вышла за молодого французского дворянина и ныне проживает в
Лилибенке под именем баронессы де Карамболь - со своим непутевым
повесой-бароном она разъехалась вскорости после свадьбы.
Майор питал к своей невестке искреннее и почтительное расположение,
утверждая, и вполне справедливо, что она - самая что ни на есть подлинная
английская леди. И правда, миссис Пенденнис с ее спокойной красотой,
врожденной добротой и кротостью и тем безыскусственным благородством, какое
придает красивой женщине совершенная чистота и невинность помыслов, была
вполне достойна похвал своего деверя. Думается, не национальным
предрассудком вызвано мое убеждение, что чистокровная английская леди -
самое законченное из божьих созданий на земле. В ком еще вы найдете столько
любезности и добродетели, столько нежности и веры, и при том столько
утонченности и целомудрия? И, говоря о чистокровных леди, я не имею в виду
графинь и герцогинь. Как ни высоко их положение, они могут быть попросту
леди, и не более того. Но будем надеяться, что каждому, кто живет в этом
мире, доведется насчитать в кругу своих знакомых несколько таких созданий:
женщин, в ангельской природе коих есть нечто не только прекрасное, но и
грозное; к чьим ногам самые неистовые и злобные из нас должны смиренно
припадать, поклоняясь небесной чистоте, не допускающей греха ни в поступках,
ни в мыслях.
Артуру Пенденнису выпало счастье иметь такую мать. В детские и
отроческие годы она представлялась ему чуть ли не ангелом -
сверхъестественным существом, сотканным из мудрости, любви и красоты. Когда
супруг возил ее в главный город графства на концерт или на бал по случаю
выездной судебной сессии, он входил в собрание под руку с женой и оглядывал
местную знать с таким видом, словно говорил: "Ну-ка, милорд, а вы можете мне
показать такую женщину?" Иные провинциальные дамы втрое ее богаче приходили
в бешенство, усматривая в ней какое-то нестерпимое совершенство. Мисс Пайбус
уверяла, что она холодна и надменна; мисс Пирс - что она слишком много мнит
о себе; миссис Уопшот, как супруга доктора богословия, пыталась утвердить
свое превосходство над ней, всего лишь женою лекаря. А она тем временем