"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

разукрашенные гербом Пенденнисов, которыми так гордился покойный доктор.
Слуг поубавилось, расходы по хозяйству сократились. Когда Лен не обедал
дома, остальные довольствовались более чем скромной трапезой; и сам же Пен
возглавил протест всей кухни против плохого качества домашнего пива. Ради
сына Элен Пенденнис стала скупиться. Да и кто когда-либо обвинял женщин в
справедливости? Ради кого-то одного они вечно жертвуют собой... или другими.
Среда немногочисленных знакомых вдовы не было, как на грех, ни одной
девицы, кого Пенденнис мог бы осчастливить бесценным даром, положив к ее
ногам сердце, которое он так жаждал кому-то отдать. Иные юноши в подобных
случаях дарят свои юные чувства скотнице Долли или бросают нежные взгляды на
кузнецову дочку Молли. Но Пен считал, что: потомок знатного рода Пенденнисов
не может пасть так низко. Он был слишком горд для пошлых интрижек, а против
соблазнения, если бы такая мысль у него возникла, сердце его восстало бы,
как против всякого низкого или бесчестного поступка. Мисс Минни Портмен была
слишком старая, слишком толстая и слишком любила читать "Древнюю историю"
Роллена. Обе мисс Доски, дочери адмирала Доски (обучавшиеся в школе св.
Винсента), возмущали Пена лондонскими замашками, которые они привозили с
собой в деревню. Три дочки капитана Гландерса (50-го гвардии драгунского
полка в отставке) еще бегали в фартучках из сурового полотна и в косичках,
завязанных грязными розовыми лентами. Не обученный танцевальному искусству,
юноша не ездил в Чаттерис на городские балы, где он мог бы встречаться с
представительницами прекрасного пола. Словом, он не был влюблен, потому что
ему не в кого было влюбиться, и юный проказник день за днем выезжал на
поиски Дульцинеи, и с бьющимся сердцем и тайной надеждой заглядывал в
коляски и кареты, проезжавшие по широким дорогам: а вдруг она едет вон в той
желтой карете, что въезжает в гору, или ею окажется одна из трех девиц в
касторовых шляпках, что сидят в медлительном тарантасе, которым правит
толстый старик в черном? В карете ехала сердитая старуха лет семидесяти с
горничной, своею ровесницей. Три девицы в касторовых шляпках были не более
прелестны, чем репа, росшая вдоль дороги. Что бы он ни делал, куда бы ни
ездил, сказочная принцесса, которую нашему Пену предстояло спасти и назвать
своей, все не появлялась.
Об этих предметах он не беседовал с матерью. То был его собственный
мир. У всякой пылкой, мечтательной души есть тайное убежище, где она может
резвиться. Не будем отнимать его у наших детей неловкой слежкой или нудным
вмешательством. Нечего было Актеону лезть туда, где купалась Диана. Если ваш
сын - поэт, прошу вас, сударыня, оставляйте его иногда в покое. Даже ваш
превосходный совет может прийтись не ко времени. Может быть, мысли этого
ребенка недоступны даже вашему великому уму, а мечты столь робки и стыдливы,
что не захотят обнажаться в присутствии вашей милости.
Элен Пенденнис одною силою материнской любви разгадала многие тайны
своего сына. Но она хранила их в сердце и молчала. К тому же она уже давно
решила, что Пен женится на маленькой Лоре; ей исполнится восемнадцать лет,
когда Пену будет двадцать шесть и он окончит курс в университете; и уже
совершит путешествие по Европе; и прочно поселится либо в Лондоне, где будет
удивлять всю столицу своей юридической ученостью и красноречием, либо - еще
лучше - в уютном пасторском домике с розами в саду, возле романтической
старой церкви, увитой плющом, и с кафедры этой церкви будет произносить
самые восхитительные проповеди, какие только людям доводилось слышать.