"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

еще не началась настоящая повесть. Но много ли стоит дворянин без
родословной? Свою родословную Джон Пенденнис к тому времени заказал вставить
в раму под стекло, и она висела в гостиной его дома между изображениями
поместья Кодлингбери в Сомерсетшире и колледжа св. Бонифация в Оксбридже,
где он провел недолгие счастливые дни своей юности. Что касается до
родословной, то он извлек ее из чемодана: теперь он был джентльменом и мог
показывать ее кому угодно, как офицер у Стерна - свою шпагу.
Примерно в то же время, когда скончалась миссис Пенденнис, в Бате
уснула вечным сном еще одна пациентка ее сына: известная своими
добродетелями старая леди Понтипул, дочь Реджинальда, двенадцатого графа
Бейракрса, а стало быть, двоюродная прабабка нынешнего графа и вдова Джона,
второго лорда Понтипула, а также его преподобия Джонаса Уэлса, служителя
часовни Армагеддона в Клифтоне. В продолжение последних пяти лет при миледи
состояла в компаньонках мисс Элен Тислвуд, дальняя родственница благородного
семейства Бейракрсов, упомянутого выше, и дочь лейтенанта королевского флота
Р. Тислвуда, убитого в сражении при Копенгагене. Мисс Тислвуд нашла
прибежище под кровом леди Понтипул; доктор, навещавший эту последнюю два
раза на дню, а то и чаще, не мог не заметить, с какой ангельской добротой и
кротостью девушка сносила капризы престарелой своей родственницы; и когда
они, сидя в четвертой карете похоронного кортежа, провожали почтенные
останки миледи в Батское аббатство, где они ныне и покоятся, он поглядел на
ее кроткое бледное личико и положил сделать ей некий вопрос, при мысли о
котором пульс его начинал отбивать не менее девяноста ударов в минуту.
Он был старше ее более чем на двадцать лет и никогда не отличался
особенной пылкостью. Возможно, была у него в юные годы большая любовь,
которую ему пришлось задушить, - возможно, всякую юную любовь следует душить
или же топить, как слепых котят; так или иначе, в сорок три года это был
сдержанный, спокойный человечек в черных чулках и с лысой головой, и спустя
несколько дней после похорон он навестил мисс Тислвуд и, пощупав ей пульс,
задержал ее руку в своей и спросил, где она думает жить теперь, когда
семейство Понтипул предъявило права на имущество ее покровительницы, и его
заколачивают в ящики, и увязывают в корзины, и перекладывают сеном, и
укрывают соломой, и замыкают на три замка в обитых зеленым сукном шкатулках
для серебра, и увозят на глазах у бедной мисс Элен... Словом, спросил, где
она теперь думает жить.
Глаза ее наполнились слезами, и она отвечала, что еще не знает. У нее
есть немного денег. Леди Понтипул отказала ей тысячу фунтов; она поселится в
каком-нибудь пансионе или в какой-нибудь школе, словом, она еще не знает.
Тогда Пенденнис, глядя в бледное ее лицо и все не выпуская ее холодной
ручки, спросил, не согласится ли она переехать к нему в дом? Он старик в
сравнении с такой... с такой юной и цветущей девицей как мисс Тислвуд
(Пенденнис принадлежал к старой, торжественно-галантной школе джентльменов и
аптекарей), но рода достаточно знатного и, как он смеет себе льстить,
человек честных правил и доброго нрава. Дела его идут хорошо, день ото дня
все лучше. Он один на свете, он нуждается в доброй и верной подруге и почел
бы целью всей своей жизни составить ее счастье. Короче, он продекламировал
ей небольшую речь, которую сочинил в то утро, лежа в постели, а репетировал
и подправлял в карете, по дороге из дома.
Если он в юные годы познал любовь, то, может быть, и она некогда
мечтала о лучшей доле, нежели стать женой пожилого низкорослого джентльмена,