"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

который имел привычку постукивать себя ногтем по зубам и притворно
улыбаться, который был сугубо любезен с дворецким, когда бесшумно поднимался
в гостиную, и отменно учтив с горничной девушкой, дожидавшейся у двери в
спальню; которого старая ее покровительница вызывала к себе звонком, как
слугу, и он являлся на зов с еще большей поспешностью. Может быть, выбор ее
пал бы на человека совсем иного рода; но, с другой стороны, она знала, сколь
Пенденнис достоин уважения, какой он осмотрительный и честный, каким хорошим
был сыном для своей матери и как неустанно о ней заботился. И беседа их
кончилась тем, что она, зардевшись румянцем, склонилась перед Пенденнисом в
низком-пренизком реверансе и просила позволить ей... обдумать его любезное
предложение.
Они поженились в Бате в мертвый сезон, когда в Лондоне сезон был в
разгаре. И Пенденнис, который заранее, через посредство одного своего
собрата, члена Королевской коллегии хирургов, снял квартиру на Холлес-стрит
близ Кавендиш-сквер, привез туда свою жену в карете парой; свозил ее в
театры, в парки и в Королевскую часовню; показал ей, как знатных девиц везут
представлять монарху; словом - приобщил ее ко всем столичным удовольствиям.
Он также завез визитные карточки к лорду Понтипулу, к высокочтимому графу
Бейракрсу, и к сэру Пепину и леди Рибстоун, своим первым и самым милостивым
покровителям. Бейракрс оставил карточки без внимания. Понтипул заехал с
визитом, очень восхищался молодою миссис Пенденнис и сказал, что леди
Понтипул будет к ней. Миледи так и сделала, но не лично, а через своего
лакея Джона, привезшего ее карточку и приглашение на концерт, имевший
состояться через месяц с лишком. К тому времени Пенденнис уже снова
разъезжал по Бату в одноконной своей карете, снабжая больных микстурами и
пилюлями; зато Рибстоуны позвали его с супругой к себе на прием, и мистер
Пенденнис любил вспоминать об этом событии до самой своей смерти.

В глубине души мистер Пенденнис всегда лелеял честолюбивую мечту
сделаться помещиком. Провинциальному лекарю, чьи заработки не так уж велики,
нелегко скопить денег на покупку земли и дома; но наш приятель был от
природы бережлив, а к тому же и судьба немало благоприятствовала ему в
достижении заветной цели. Он весьма выгодно купил дом и небольшое поместье
вблизи упомянутого выше городка Клеверинга. Богатство его еще приумножилось
удачной покупкой акций одного медного рудника, которые он затем, с присущей
ему осмотрительностью, успел продать, пока оный рудник еще приносил большие
прибыли. И, наконец, он продал свое заведение в Бате мистеру Паркинсу за
изрядную сумму наличными и при условии, что ему будет вдобавок ежегодно
отчисляться доля прибыли в течение нескольких лет после того, как он
навсегда распростится со ступкой и пестиком.
Сыну его, Артуру Пенденнису, было в ту пору восемь лет от роду, и не
удивительно, что мальчик, оставив Бат и докторскую приемную в столь юном
возрасте, совершенно не помнил о существовании таких мест и о том, что
пальцы родителя его когда-то не отмывались добела после смешивания
тошнотворных пилюль и приготовления отвратительных припарок. Старший
Пенденнис никогда не говорил о своей лавке, даже не упоминал о ней; к своим
домашним он приглашал лекаря из Клеверинга; от коротких черных панталон с
чулками отказался вовсе; ездил на рынок и на судебные сессии и носил
бутылочного цвета сюртук с медными пуговицами и серые гетры, точно всю жизнь
был помещиком. Он любил постоять у ворот своего имения, глядя на проезжающие