"Уильям Теккерей. История Генри Эсмонда, эсквайра, полковника службы ее Величества королевы Анны, написанная им самим" - читать интересную книгу автора

Джентльмен разразился громким хохотом при виде нелепой маленькой фигурки, с
бледным лицом и длинными черными волосами, на коленях перед миледи. Миледи
покраснела и, словно желая предотвратить насмешки, умоляюще взглянула на
мужа - ибо вошедший был сам виконт; мальчик тотчас же признал его, так как
видел однажды еще при жизни покойного лорда.
- Так это и есть маленький патер, - сказал милорд, глядя на мальчика. -
Ну, здравствуй, кузен.
- Он молится маменьке, - сказала девочка, едва достававшая отцу до
колен; услышав это, милорд снова разразился громким хохотом, а кузен Генри
стоял с преглупым видом. Он придумал не менее полудюжины ответных речей, но.
это было лишь спустя несколько месяцев, когда он вспоминал об этом
приключении, а в ту минуту он вовсе не нашелся, что сказать.
- Le pauvre enfant, il n'a que nous {Бедное дитя, у него никого нет,
кроме нас (франц.).}, - сказала миледи, глядя на мужа; и мальчик, который
понял ее, чего она, без сомнения, и не подозревала, - от всей души был ей
благодарен за эти добрые слова.
- Что ж, в друзьях у него недостатка не будет, - ласково сказал милорд.
- Не так ли, Трикс?
Девочка, которую звали Беатрисой и которой отец дал это уменьшительное
имя, важно посмотрела на Генри Эсмонда своими большими глазами, потом ее
лицо, прелестное, как у херувима, просияло в улыбке, и, выступив вперед, она
протянула ему свою маленькую ручку. Остро и сладко защемило у бедного сироты
сердце, переполнившееся благодарностью, счастьем и любовью в ответ на все
эти трогательные знаки участия и ласки со стороны покровителей, ниспосланных
ему небом. Всего лишь час тому назад ему казалось, что он совсем один на
свете; когда поутру он заслышал колокола каслвудской церкви, веселым
перезвоном встречавшие приезд новых лорда и леди, в его душе эти звуки
отдались лишь тревогой и страхом, оттого что он не знал, как отнесется к
нему новый владелец поместья; все же те, у кого он прежде мог искать защиты,
скрылись неведомо куда или лежали в могиле. Гордость и недоверие заставили
его остаться дома, когда викарий, и жители деревни, и вся челядь вышли
навстречу лорду Каслвуду, ибо Генри Эсмонд не был слугой, хотя и ел чужой
хлеб; но не был и родственником, хотя носил имя хозяев дома и унаследовал
кровь их предков; и среди шума и радостной суматохи, сопровождавших прибытие
нового лорда (в честь которого, разумеется, готовили пир и стреляли из
пушек, арендаторы же и все домочадцы кричали "ура", когда карета въезжала во
двор замка), никто не вспомнил о юном Генри Эсмонде, и он незаметно и
одиноко просидел до полудня в библиотеке, где и нашли его новые друзья.
Когда милорд и миледи собрались уходить из галереи, девочка, все еще
державшая кузена за руку, потребовала, чтобы и он пошел с ними.
- Ты всегда готова позабыть старых друзей ради нового, Трикс, -
добродушно сказал ей отец и, подав руку жене, направился к выходу.
Они миновали музыкальную залу, давно пришедшую в запустение, и покои
королевы Елизаветы в часовой башне и вышли на лужайку, откуда открывался
красивый вид, освещенный лучами заходящего солнца, - темный лес и стая
грачей над ним, и долина, и река, и селение Каслвуд за рекой, и пурпурные
холмы, зрелище которых радовало глаз; там, на лужайке, дожидался маленький
наследник Каслвуда, двухлетний малютка, который, завидя свою мать, вырвался
из рук няньки и побежал к ней.
- Если здесь тебе не будет хорошо, Рэйчел, - сказал милорд, озираясь