"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 2)" - читать интересную книгу автора

радея о своем достоинстве и не желая, чтобы кто-нибудь из солдат явился
свидетелем этих сцен, он всех их держал от себя на расстоянии.
До тех пор, пока еще ничего не было известно о судьбе охотника и моего
послания на родину и мы с Мюзо оба ждали выкупа, он обращался со мной
довольно сносно, - позволял мне разгуливать по форту и даже выходить за его
стены в поле или в садик, впрочем, всякий раз беря с меня слово возвратиться
до отбоя. А я позволил себе прибегнуть к маленькой хитрости, за которую,
надеюсь, вы не будете судить меня слишком строго: зимой после болезненного
воспаления пуля у меня вышла и рана тут же затянулась, однако я продолжал
ходить, прихрамывая, как калека. Я ковылял, опираясь на две палки, и
беспрестанно ахал и охал, в ожидании того дня, когда смогу порадовать свои
ноги хорошей пробежкой.
Но Мюзо, мало-помалу теряя надежду, что наш гонец возвратится, стал
обращаться со мной крайне свирепо. Он воображал, что охотник сам получил
выкуп и сбежал с ним. Разумеется, он приготовился решительно отрицать свою
причастность к этой сделке, в случае если мое послание будет перехвачено.
Его обращение со мной менялось в зависимости от того, что брало в нем верх -
надежда или страх, а иной раз просто от дурного или хорошего настроения.
Временами он держал меня взаперти по нескольку дней кряду, затем приглашал
выпить с ним за ужином, а там начинал поносить мою нацию и вызывать меня на
ссору или же впадал в плаксивую сентиментальность и принимался вспоминать
свою родную Нормандию, где мечтал приобрести клочок земли и провести остаток
дней в счастье и благоденствии.
"Эх, мосье Мюзо! - сказал я ему. - За десять тысяч ливров вы, верно,
могли бы купить себе недурной участок у себя на родине? И вы их получите в
виде выкупа, если дадите мне уйти. А ведь через месяц-другой вас могут
перевести отсюда, и тогда прости-прощай денежки и ваш клочок земли в
Нормандии! Вам бы следовало положиться на честное слово джентльмена и
порядочного человека. Дайте мне возможность вернуться на родину, и я обещаю
вам, что десять тысяч ливров будут вручены любому указанному вами
доверенному лицу в Квебеке или во Франции".
"Ах ты, мошенник! - зарычал он. - Ты хочешь испытать мою честность? Ты
думаешь, что французский офицер позволит подкупить себя? Вот запру тебя в
каземат, а утром велю расстрелять!"
"Но за мой бедный труп вам никак не выручить десяти тысяч ливров и
доброго клочка земли с маленьким домиком в Нормандии..."
"И с вишневым садиком, - sacrebleu! {Приблизительно: "Будь я проклят!"
(франц.).} - и даже хорошей порции рубцов a la mode du pays! {Здесь:
по-нормандски (франц.).} - воскликнул Мюзо и всхлипнул.
Такие диалоги повторялись у нас снова и снова, и Мюзо то сажал меня под
домашний арест, то приглашал на следующую ночь к себе ужинать и возвращался
к разговору о Нормандии, сидру и рубцам a la mode de Caen {Как их готовят в
Кане (франц.).}. Теперь, когда мой друг уже мертв...
- Его повесили, я надеюсь? - не выдержал полковник Ламберт.
- У меня нет надобности держать это дело в секрете. Я был бы счастлив
предложить дамам трагическую повесть об исполненном опасностей побеге, о
том, как я перерезал всех часовых в форте, перепилил тюремную решетку в
окне, уничтожил десятка полтора бдительных стражей, избежал тысячи опасных
ловушек и наконец обрел свободу. Но на этот раз за мной не числится никаких
подвигов, и должен признаться, что только благодаря подкупу, и ничему