"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 2)" - читать интересную книгу автора

мемуарами своего деда, ослепительно яркая жизнь его тетки Беатрисы прошла
перед его глазами. Наш простодушный Гарри тоже видел эти мемуары, но он не
был книгочием и перелистал их с пятого на десятое; да если бы даже он их и
прочел от корки до корки, они бы, вероятно, не заставили его погрузиться в
такие глубокие размышления, как его старшего брата, ибо Гарри никогда не был
в такой мере, как Джордж, склонен к философствованию.
Мистер Уорингтон полагал, что у него нет оснований сообщать тетушке о
том, сколь основательно знаком он с ее прошлым, и потому хранил на сей
предмет молчание. Когда они поужинали, тетушка, указав тростью на секретер,
попросила служанку подать ей лежавшее там под чернильницей письмо, и Джордж,
узнав надпись на конверте, понял, что это то самое послание, которое он
привез из дома.
- Судя по этому письму, - сказала старая дама, пристально глядя на
племянника, - после вашего возвращения домой у вас с моей сестрой далеко не
все шло гладко?
- Вот как? Не думал я, что госпожа Эсмонд станет писать вам об этом, -
сказал Джордж.
Баронесса достала огромные очки, и глаза, метавшие когда-то огненные
взгляды и воспламенившие немало сердец, на минуту приковались к письму;
затем она протянула его Джорджу, и он прочел следующее:

"Ричмонд, Виргиния,

26 декабря 1766 года

Милостивая государыня и сестра! Спешу с благодарностью уведомить Вас,
что письмо Вашей милости от 23 октября сего года доставлено мне нынче с
пакетботом "Роза", и я незамедлительно отвечаю Вам в эти праздничные дни,
кои должны были быть исполнены мира и благоволения для всех, однако мы, по
воле неба, и в эти дни несем наше бремя земных печалей и тревог. Мое
ответное послание доставит Вам мой старший сын - мистер Джордж
Эсмонд-Уорингтон, самым чудесным образом возвратившийся к нам из Долины
Теней (о чем уже был уведомлен в предыдущих письмах мой бедный Генри) и
пожелавший, не без моего на то согласия, посетить Европу, хотя он и пробыл с
нами весьма недолго. Я очень опечалена тем, что судьбе было угодно, чтобы
мой дражайший Гарри появился на родине, - я имею в виду в Англии, - так
сказать, под чужой личиной и был представлен его величеству, всей моей родне
и родне его отца в качестве наследника отцовского состояния, в то время как
мой дорогой сын Джордж был жив, хотя мы и считали его умершим. Ах, сударыня!
Какие муки разрывали сердце матери и брата в течение этих полутора лет его
плена! Мой Гарри - нежнейшее существо из всех живущих на земле. Радость при
виде мистера Эсмонда-Уорингтона, возвращенного к жизни, заставит его забыть
о суетной мирской утрате постигшей его самого. Он не будет слишком страдать,
оказавшись, - весьма относительно, конечно, - в положении бедняка. Самый
великодушный из людей и самый покорный из сыновей, он охотно отдаст своему
старшему брату наследство, которое досталось бы ему, если бы не случайность
рождения и не чудесное спасение моего сына Джорджа, возвратившегося к нам по
воле провидения.
Ваше благорасположение к моему дражайшему Гарри особенно дорого нам
сейчас, когда его доля наследства, как младшего сына, становится ничтожной!