"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 2)" - читать интересную книгу автора

- У вас с моей сестрицей было несколько маленьких стычек, - сказала
баронесса. - Такие стычки, помнится, постоянно происходили прежде и в нашей
семье, и если моя сестрица пошла в нашу матушку...
- Моя мать никогда не называла ее иначе, как сущим ангелом, - поспешно
возразил Джордж.
- Ах, так всегда говорят о тех, кого уже нет в живых! - воскликнула
баронесса. - Да, Рэйчел Каслвуд, если хотите, была ангелом... во всяком
случае, так считал ваш дед. Но позвольте мне сказать вам, сударь, что ангелы
порой не слишком commodes a vivre {Удобны для совместной жизни (франц.).}.
Возможно, им трудно жить среди нас, грешных, и дышать одним с нами воздухом.
Моя дорогая маменька была столь совершенна, что никак не могла простить мне
моих несовершенств. О, боже, как она угнетала меня этим своим ангельским
видом!
Джордж опустил глаза и невольно вспомнил свою невеселую юность. Ему
совсем не хотелось открывать семейные тайны этой любопытной и циничной
светской старухе, которая, однако, невзирая на его молчаливую сдержанность,
словно бы читала его мысли.
- Я вполне понимаю вас, сударь, хотя вы и держите язык за зубами, -
сказала баронесса. - Проповедь с утра, проповедь на сон грядущий и две-три
проповеди в воскресный день - вот и все, что требуется, чтобы прослыть
высоконравственным человеком в глазах людей; всякое развлечение греховно;
все мы, светские люди, подлежим отлучению от церкви; танцы - мерзкая
разнузданность; посещать театры - как можно! Игра в карты - прямой путь к
погибели. Да разве это жизнь? Бог мой, разве это жизнь?
- Мы могли играть в карты в любой вечер, стоило нам только захотеть, -
улыбаясь, сказал Джордж. - А мой дед так любил Шекспира, что и матушка ни
слова не смела сказать в его осуждение.
- Да, помню. Он знал целые страницы наизусть, хотя, на мой взгляд,
мистер Конгрив писал куда лучше. И потом, еще этот ужасный скучнейший
Мильтон, - ваш дед и мистер Аддисон всегда зачем-то делали вид, будто они
его обожают! - вскричала старая дама, постукивая веером.
- Если ваша милость не жалует Шекспира, то вы сойдетесь с моей
матушкой, ибо она тоже совершенно к нему равнодушна, - сказал Джордж. - И,
право, мне кажется, что вы не совсем к ней справедливы. Любому бедняку она
готова помочь; любому больному она...
- Ну еще бы! Она, конечно, тут как тут со своими ужасными слабительными
и пилюлями! - прервала его баронесса. - В точности как моя маменька!
- Но она по мере сил старается вылечить их! Она исполняет свой долг
так, как понимает его, и хочет только добра.
- Я не порицаю вас, сударь, за то, что вы исполняете ваш долг и
остаетесь при своем мнении относительно госпожи Эсмонд, - сказала старая
дама. - Но, во всяком случае, в одном вопросе мы все трое, безусловно,
сходимся: этому нелепому браку необходимо помешать. Вам известен возраст
Марии? Я могу сообщить вам это, хотя она и вырвала титульный лист из нашей
фамильной библии в Каслвуде.
- Моя матушка хорошо помнит возраст своей кузины, и разница в летах
между нею и моим бедным братом приводит ее в отчаяние. И в самом деле,
женщине ее возраста, выросшей в городе, привыкшей к лондонским развлечениям,
к роскоши, жизнь в нашем виргинском поместье покажется крайне унылой. К тому
же и дом там, в сущности, Гарри не принадлежит. Видит бог, он там всегда