"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 2)" - читать интересную книгу автора

полпенни!
- Я сделал это из самых лучших побуждений, сударыня, - возражает Джордж
и краснеет еще пуще.
- Ну, а то как же! Ах ты, лицемер! - восклицает старая дама.
- Лицемер! Почему же, сударыня? - вопрошает мистер Джордж Уорингтон и с
достоинством распрямляет плечи.
- Мне все известно, дитя мое! - говорит баронесса по-французски. - Ах,
ты вылитый дед! Подойди, я хочу тебя обнять! Гарри все мне рассказал, и я
знаю, что ты поделил с ним поровну свое маленькое наследство!
- Иначе и быть не могло, сударыня. Кошельки наши, как и наши сердца,
принадлежат друг другу с колыбели. Я нарочно притворялся бездушным, чтобы
испытать этих людей, - говорит Джордж, и слезы увлажняют его взор.
- И виргинское поместье ты поделишь с ним тоже? - спрашивает баронесса.
- Этого я не сказал. Это было бы несправедливо, - отвечает мистер
Уорингтон. - Землю должен наследовать
старший в роде, и только таким путем она могла бы отойти к Гарри: может
ведь статься, что я умру или матушка переживет нас обоих, Но половина того,
чем я владею, принадлежит Гарри. Нельзя забывать, что он был расточителен
только потому, что заблуждался относительно своего истинного положения.
- Да это же рыцарь добрых старых времен, это Баярд, это дед Джорджа,
вставший из могилы! - воскликнула баронесса, укладываясь с помощью
камеристки в постель. Вечером, когда братья подошли к ней, чтобы
попрощаться, бедному Гарри были протянуты два пальца, а Джорджу подставлена
для поцелуя ярко нарумяненная щека, что заставило его, принимая от своей
почтенной родственницы этот знак расположения, залиться ответным румянцем.
И хотя зависть была Гарри Уорингтону чужда и он отдавал должное брату
как своему руководителю и наставнику, во всех отношениях его превосходящему,
все же не приходится удивляться, если он испытал некоторое разочарование и
почувствовал себя слегка уязвленным, когда развеялся окружавший его ореол
Юного Счастливца и наследника необъятных виргинских поместий. Его
кенсингтонские друзья могли сколько угодно клясться, что любят его ничуть не
меньше, а даже больше после его свержения с престола, в ответ на что Гарри
отвешивал поклоны и благодарил, однако не мог же он при этом не приметить,
что на пышном приеме, которым милорд Каслвуд почтил своего новообретенного
родственника, все внимание сиятельного кузена было сосредоточено на одном
только Джордже, что только о нем и было разговору, что все petits soins
{Знаки внимания (франц.).} и комплименты расточались только ему, в то время
как на него, на Гарри, никто уже не обращал внимания, кроме бедняжки Марии,
не сводившей с него задумчивого взора, в котором читался скорбный укор и,
как и следовало ожидать, осуждение за то, что она его покинула. "Ах, Гарри!
- казалось, говорил ему этот взор. - Вы приняли из моих рук свободу, которую
я вам даровала, но могла ли я ожидать, что вы будете так счастливы ее
обрести". Она отвергла его, но никак не могла ему простить, что он поймал ее
на слове. Она не хотела принадлежать ему, но она хотела им обладать.
О, мои юные друзья! Как восхитительна бывает весна любви и сколь
недостойный ждет ее порой конец! Нет сомнения, что именно так чувствовал
себя Гарри Уорингтон, когда, прибыв в Кенсингтон, он встретил печальный,
полный укора взгляд кузины. Что говорить, положение его довольно глупо, но
вместе с тем разве не пробуждается в вашем сердце грусть, когда, заглянув в
дом, служивший вам прежде кровом, вы видите лишь темные проемы окон и