"Николай Дмитриевич Телешов. Против обычая (Из цикла "По Сибири")" - читать интересную книгу автора

Село, где поселился Волынцев, стояло на тракте; оно славилось отличными
лошадьми и обильной охотой. На селе было много богатых мужиков. Домик
Волынцеву отвели на почетном месте - против церкви, вблизи волостного
правления.
По каким причинам заехал сюда этот "российский барин", как его называли
крестьяне, не было никому известно, но было по всему заметно, и по лицу и
по манерам, что он не из тех, которых привыкли здесь видеть на службе: у
него и тон не таков, и письма он получает с какими-то гербами, ни с кем не
бранится, не дерется, но требует всего так быстро и настоятельно, что не
поспеешь одуматься, хорошо это или худо. "У меня сказано - сделано! Иначе
здесь нельзя! - твердил он постоянно Услышинову, которого нередко брал к
себе для письменных занятий. - У меня - чтобы все было по-моему!"
Писарь был единственным человеком, с кем Волынцев позволял себе частную
беседу и даже посвящал его в тайну своего пребывания в захолустье.
- Я здесь ненадолго. Я здесь только учусь, - говорил он писарю, приятно
и загадочно улыбаясь. - Ну, год, ну, два проживу - а там...
И писарю мало-помалу становилось известно, что Волынцев - петербургский
чиновник, что у него громадные связи и блестящая будущность. Как было не
дорожить вниманием такого человека, особенно если он приглашает к себе чай
пить, берет на охоту, угощает вином! . Он даже заметил однажды Услышинову:
- Что ты меня все "благородием" величаешь? Меня зовут Василий
Михайлович.
Даже это обращение на "ты", иногда с прибавлением "голубчик" или "мой
милый", казалось писарю не только безобидным, но и приятным.
- Извините меня, Василий Михайлович, - говорил ему писарь. - Что за
охота вам при вашем образовании и, так сказать, при всем положении да в
этакой должности находиться? Низко-с для вас! Нашему брату пить-есть
надобно, а уж вам, кажется...
- Э, братец! - возражал с удовольствием Волынцев. - Черная работа
необходима. Петр Великий - и тот был, когда учился, простым рабочим.
Всякое дето нужно в корню изучать... в корню!.. Разумеется, это не мое
место, но ведь я здесь, повторяю, не навек!..
"Конечно, - рассуждал после сам с собою Услышинов, - Василий Михайлович
желает поучиться, выдвинуться... Может быть, его через год и рукой не
достанешь: увезут его в Петербург, куда-нибудь в министерство посадят... А
вдруг он возьмет да и вспомнит тогда сибирского компаньона?..
А прогуляться с ним на охоту да про здешние порядки поговорить - мне
наплевать!.. Сколько угодно!"
Так рассуждал Услышинов, стараясь оказывать Волынцеву всевозможные
услуги.
- Как ты думаешь, Иван Петрович, - спросил его на другой день
заседатель, - ради чего крестьяне кормят этих бродяг? У меня это просто из
головы не идет.
- Как сказать, Василий Михайлович: бродяга все же есть человек, и коль
ему не подашь, так бог и самим ничего не даст, - вот как думают наши
крестьяне... Любую бабу спросите - этими делами у нас все больше бабы
заведуют, - она вам сейчас скажет, что дорога, мол, ихняя дальняя, идут
под страхом, сердешные, точно звери... Оно и жалко: каждому человеку пить
и есть надобно... От любой бабы это самое услышите, честное слово-с!.. Да,
кроме того, имеется и еще одно соображение...