"Владимир Тендряков. Не ко двору" - читать интересную книгу автора

Вопросы быта - вопросы общественные! Я вас слушаю... Я слушаю вас!
- Это долго рассказывать.
- Я готова слушать хоть до утра, лишь бы помочь вашей жене и вам
освободиться от пережитков.
Легкая испарина выступила на лбу Федора. Надо бы рассказать все, как
встретились, как понравилась Стеша - голубое платье, нежная ямка под горлом,
рассказать, как хорошо и покойно начинали жить, когда Стеша подходила к нему
с разрумяненным от печного жара лицом, рассказать про отца ее, про незаконно
взятую лошадь, про зайчонка, про козу, "пощипавшую огурчики"... Но разве все
расскажешь? Где тут самое важное?
- Семья у них нехорошая,- произнес он.
- Чем же нехороши?
- Живут в колхозе, а колхоз не любят. Тяжело жить с такими, когда
только и слышишь: "Отношения к людям нету, благодарности никакой", а сами в
стороне живут. Бородавкой отца-то Стеши зовут по селу, меня - бородавкин
зять. Обидно.
- Из-за этого-то надо бросать жену с ребенком? Вы должны перевоспитать
и жену, и отца ее, и мать - всех! Они сразу обязаны были почувствовать, что
в их семью вошел комсомолец!
- Это сказать просто. Да разве перевоспитаешь...- возразил было Федор и
тут же пожалел, что возразил. Секретарь райкома развела руками.
- Ну уж... самое позорное, что можно представить,- это расписаться в
собственном бессилии. Вы пробовали их перевоспитывать? Наверняка нет!
Что тут говорить, что тут спорить? Тетка Варвара хорошо знает Силана
Ряшкина, так она и без объяснений понимает Федора. Эту бы голосистую сунуть
в ряшкинский дом! Пусть бы попробовала перевоспитать Силана Бородавку.
- Молчите? Сказать нечего? Ваша жена не комсомолка. Одно это говорит о
вашем безразличии к жене. Я пригляделась сейчас - простая девушка,
чистосердечная, наверно, не глупая, из такой можно сделать комсомолку.
- Она была комсомолкой. Четыре года назад, да механически выбыла. Что ж
райком тогда из нее настоящую комсомолку не сделал?
- Вот как!.. Не знала... Но не вам упрекать райком. В районе около
тысячи комсомольцев, работники райкома не могут заниматься воспитанием
каждого в отдельности. Такие, как вы, должны помогать нам воспитывать. Вы
помогаете?.. Бросили беременную! Преступление вместо помощи! Помните, что
говорил товарищ Ленин о коммунистической морали?..
Федору уже больше не пришлось возражать он только слушал. Нина
Глазычева упомянула и о Ленине, и о словах Горького, что человек - звучит
гордо, и о том, как умел любить Николай Островский, и даже о декабристах,
чьи жены добровольно уехали в ссылку за мужьями. У Нины выходило так, что и
декабристы умели воспитывать жен.
Выговорив все, что могла, Федору, Нина повернулась в сторону притихшего
в уголке Аркадия Журавлева.
- Ты секретарь комсомольской организации, ты куда глядел? Ты должен или
не должен знать о быте своих комсомольцев? Почему ты не сигналил в райком?..
Аркадий Журавлев, рослый парень, добряк в душе, много слышавший от
трактористов о семейных делах Федора, сейчас молчал. Он сильно робел перед
речистой Ниной, особенно когда та расходилась и начинала вспоминать
классиков марксизма, знаменитых писателей.
Где уж тут возражать, переждать бы только...