"Владимир Тендряков. Донна Анна" - читать интересную книгу автора

очень странно - пробежит с прихрамыванием пять шагов и, судорожно
барахтаясь, вылезает наверх, вглядывается куда-то в даль, спрыгивает вниз, а
через пять шагов снова лезет... Весь какой-то скомканный, перекошенный,
штанина брюк разорвана, без каски, без автомата, недоуменно торчат уши на
пыльной плюшевой голове.
- Это ж он, сволочь! Это ж - он! - заговорил изумленным речитативом.
Жив, сука!
И тут же полез наверх, вытянул шею, раскрыл рот, насторожил торчащие
уши.
- Так и есть! Он!.. Идет себе... Глядите! Глядите! Он!..
И мы с Гавриловым тоже полезли вверх.
Степь. Она все та же, тусклая, ржавая, пустынная, устремленная к небу.
Она нисколько не изменилась. Отсюда не видно на ней воронок, не видно и
трупов.
По этой запредельной степи шел одинокий человек... во весь рост. По
нему стреляли, видно было - то там, то тут пылили очереди. Он не пригибался,
вышагивал какой-то путаной, неровной карусельной походкой, нескладно
долговязый, очень мне знакомый.
- Жи-ив! Надо же - жив!.. Всех на смерть, а сам - жив! - изумлялся Вася
Зяблик лязгающей скороговорочкой.
- Заговорен он, что ли? - спросил Гаврилов.
- Дерьмо не тонет... Но ничего, ничего! Немцы не шлепнут, я его. За
милую душу... Небось...
- Брось, парень, не кипятись. Покипятился вон - и роты как не бывало.
- Он лейтенанта шлепнул! За лейтенанта я его... Небось...
- Жив останется - для него же хуже.
Перед нашим бруствером, жгуче всхлипывая, срубая кустики полыни,
заплясали пули. Мы дружно скатились на дно траншеи. Это приближался младший
лейтенант Галчевский, нес с собой огонь.
Он неожиданно вырос над нами, маленькая голова в просторной каске
где-то в поднебесье. Визжали пули, с треском, в лохмотья рвали воздух, а он
маячил, перерезая весь голубой мир, смотрел на нас, прячущихся под землю,
отрешенно и грустно. Серенькое костлявое лицо в глубине недоступной
вселенной казалось значительным, как лицо бога. Затем он согнулся и бережно
сел на край траншеи, спустил к нам свои кирзовые сапоги.
Мы стояли по обе стороны его свесившихся сапог и тупо таращились вверх.
- Вот я... - сказал он и вдруг закричал рыдающе, тем же голосом, каким
звал роту в атаку: - Убейте меня! Убейте его!.. Кто ставил "Если завтра
война"!.. Убейте его!!
Мы завороженно глядели снизу вверх, ничего не понимали, а он сидел,
свесив к нам сапоги, рыдающе вопил:
- Уб-бей-те!!
Вася Зяблик схватил его за сапог, рванул вниз:
- Будя!..
- "Клевер"! "Клевер"!.. - склонился я над телефоном.
Немота. Я положил трубку и полез наверх.
Небаба лежал всего в десяти шагах от траншеи, зарывшись лицом в пыльную
полынь, отбросив левую руку на провод, пересекавший степь. Чуть дальше на
спеченной земле была разбрызгана воронка - колючая, корявая звезда, воронка
мины, не снаряда.