"Владимир Тендряков. Донна Анна" - читать интересную книгу автора

- Ради бога, зови меня просто Яриком, как звали дома...
Я был младшим сержантом, он - младшим лейтенантом, в армейском
субординационном здании находился на целый зтаж выше меня. Я постоянно
чувствовал себя перед ним виноватым - не умею ответить ему тем же. Я
напряженно следил за собой, чтоб но оступиться, не совершить нечаянно такое,
что может не понравиться моему другу. И почему-то пугал меня капризный излом
его губ.
Всю эту неделю, которую мы на фронте, я с ним не встречался. За эту
неделю я пережил больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.
Он увидел меня здесь, сел рядом, долговязый, тощий, с трогательной
детской шеей.
- Зачем показывают этого ублюдка?.. Чтоб напугать нас?! Нас?..
Смертью?.. Смешно! - И мученический изгиб тонких губ. Кажется, и он хлебнул
лиха за эту неделю...
Довезли ли живым Сафу Шакирова до санбата, спасут ли там его?..

Раздалась короткая резкая команда:
- Товсь!!
Приезжие парни в необмято-новеньких фуражках вскинули свои винтовки.
В невнятной темной степи стоял перед ними одинокий раздетый человек.
Уже не солдат, да и человеком-то ему оставалось быть какую-нибудь секунду...
Гудели в глубине темной степи моторы тягачей. Весело потрескивали на
окраине выстрелы. Тянул упрямый ветерок.
Нет, все-таки эта смерть отличается от тех, какие я успел увидеть в эти
дни.
- Па-а-а и-из-мен-ни-ку ро-одины-ы!.. - запел командир бравых ребят.
Гудели тягачи, и я слышал, как бьется в груди мое сердце.
- Ог-гонь!!
Я ждал карающий гром, но клочковатый, недружный залп прозвучал
невнушительно. Трепыхнулись сумерки от огней, вырвавшись из пяти стволов.
Мутно белеющая фигура какое-то время стояла в недоумении, достаточно долго,
чтоб успеть почувствовать целую цепь переживаний - сперва мысль: "А ведь
промахнулись!" - потом бездумное облегчение, наконец надежда: "Вдруг да
холостыми, попугали, теперь помилуют..." - и даже стремительно вызревала
вера в это, но не успела вызреть... Окутанный сумерками человек в белье
качнулся и повалился вперед, в сторону солдат, еще не опустивших свои
винтовки.
Тебя позвали смотреть на спектакль. И стреляли пятеро с десяти шагов,
считай, что в упор, - промахнуться трудно.
По привычке пригибаясь, бежал к расстрелянному наш санинструктор с
сумкой, чтоб освидетельствовать - дело сделано на совесть.
Зрители подымались. Кто-то усердно работал "катюшей", бил кресалом,
чтоб запалить цигарку. Кто-то в тишине сказал в пространство громко и
выразительно:
- Наше дело правое - враг будет разбит, победа будет за нами!
Галчевский дернулся от этих слов, но сразу же обмяк, процедил сквозь
зубы:
- Шуточка идиота.
- Пошли, - сказал я.
Чего доброго, Ярик еще наскочит на шутника, примется его воспитывать.