"Владимир Тендряков. Донна Анна" - читать интересную книгу автораэтого, я сплю.
Нет не вернувшегося с линии Славки Колтунова... Нет потного лица Сафы, его раскосых, блестяще-черных, с каким-то беспомощным птичьим страданием глаз... Нет! Нет! Я сплю. Пока я сплю, нет войны. Жаль, что спать мне выпадает в последнее время всего по два, по три часа в сутки. И жаль еще, что сплю теперь обморочно, без всяких снов. Увидеть во сне хотя бы задернутое ветхой занавесочкой оконце нашего дома, за ним розовый рассвет с петушиным надсадным криком... Или ныряющий средь распластанных кувшиночных листьев поплавок, в радуге брызг вырванный из воды золотой неистовый окунь... Или склонившееся лицо матери, ее негромкий голос: "Вставай, Володька, в школу опоздаешь". Не надо, мама, не буди! Как только кончится сон, начнется снова война. Ночь над степью, далекая перестрелка. Я еще не добрался до своего окопа, я еще не сплю, но я уже чувствую себя счастливым. Благословенна природа, наградившая нас, живых, способностью на время забывать о жизни. Но уснуть в этот раз не удалось. В овраге, хрустя сапогами по каленому камешнику сухого русла, толпилось много солдат, охомутанных шинельными скатками, с вещмешками, с винтовками, в касках - в полном боевом. На меня с ходу налетел командир роты связи: - Младший сержант Тенков! В распоряжение командира второго батальона! Не-мед-лен-но! Приказ начальника связи!.. Все ясно. Каждый день наши роты несут потери. Каждую ночь в стрелковые придурки. Даже взвод пешей разведки - аристократы полка, мастера ночных вылазок - занял нынче оборону, как простые автоматчики. И в ротах всегда не хватает связистов. Чем сильней огонь, тем чаще рвется связь. Я же - радист без рации, телефонист-катушечник - на подхвате. Спускаюсь в свой окоп, чтоб забрать вещмешок и скатку. Окоп, куда я возвращался каждую ночь, который считал своим домом... Где-то в другом окопе мне, быть может, удастся перехватить часок до рассвета. То ли удастся, то ли нет. - Тенков! Володя!.. Меня ищет Ярик Галчевскиий. Эге! И он тоже - в каске, в плащ-палатке, с вещмешком. - Нас вместе... В роту Мохнатова! - возбужденно объявляет он мне. Что ж, я готов. Степь, ржаво-бурая, прокаленная, ленивенько ползет вверх к истошно синему небу. На гребне под небом даже невооруженным глазом улавливается шероховатая кромка их окопов. За гребнем - птицеферма. Должно быть, это маленький хуторок, несколько саманных, побеленных известкой домов и мутный, с истоптанными грязными берегами ставок. Должно быть... Эту птицеферму никто из наших в глаза не видел, зато каждый о ней слышал. Птицеферма - самое высокое место в плоской степи. Через птицеферму немцу легче всего подтянуть к нам вплотную свои танки и мотопехоту. Птицеферма - трамплин, с которого немцу удобно свалиться на наши головы. |
|
|