"Владимир Тендряков. Чудотворная" - читать интересную книгу авторанабедокурил?
- У него-то все в порядке. Морщинки у коричневых век собрались гуще, желтые глаза старухи из прищура взглянули с подозрением. - Не без дела же, чай, зашла? Других делов, кроме Родькиных, промеж нами вроде не водится. - Где Варвара? - Где ей быть, на работе. Жди, коли хочется. - Подожду. На скуластом лице старухи выразилась откровенная досада. Гость сидел, слегка склонив на одно плечо свою крупную голову, не в пример бабке доброжелательно поглядывая на учительницу. С минуту стояла тишина: под печкой слышался мышиный шорох. Бабка не выдержала: - Ждать-то можно, чай, места не просидишь. Только у нас, сударушка, свой разговор с отцом Митрием. "Ах, вот кто это! - удивилась Прасковья Петровна. - Загарьевский поп..." Ей иногда случалось слышать об отце Дмитрии, как-то незаметно выплывшем после войны в районном городке. От бесцеремонных слов Грачихи отец Дмитрий смутился, и при этом доморощенный нигилист сразу же исчез в нем - перед Прасковьей Петровной предстал просто добрый старик. - Ох, уж ты, Авдотья Даниловна! - недовольно произнес он. - Ну, какие у нас секреты? Просто свои дела решаем. Вам только, Прасковья... э-э, простите, запамятовал, как вас по батюшке? - Петровна. - Вам, Прасковья Петровна, будет скучно слушать. - И, боясь, как бы объяснять: - Слышали, найдена старинная, считавшаяся безвозвратно утерянной икона Николая-угодника, которую когда-то почитали как чудотворную. Вот она... - Отец Дмитрий показал в угол белой, со вздувшимися голубыми венами рукой. - Это для нас, верующих, своего рода ценность, я бы сказал, общественная... Он говорил мягко, но в мягкости его не ощущалось нерешительности, напротив, проскальзывали наставнические нотки: - ...Место такой реликвии в храме... Бабка Грачиха перебила его: - В каком храме? От нас подальше норовите утащить! Храм-то для этой чудотворной в сиротстве стоит. Открыть его надо... - Рад бы душой, да вряд ли удастся. - Надо, батюшко, не полениться пороги обить. Один начальник не разрешит, к другому, что повыше сидит, пойти да поклониться... Легко ли нам в каждый раз, чтоб господу помолиться, за двенадцать верст к вам в Загарье гулять? Отец Дмитрий сдержанно пожал плечами, отмолчался с сокрушенным лицом. Прасковья Петровна разглядывала его. Вот сидит перед ней старичок с дедовски мутноватыми глазами, сочными губами, любящий, верно, мягкую постель, хороший стол, приличный разговор, - глашатай господа бога, представитель обреченного на вымирание, но не желающего вымирать племени. Кем он был? Вряд ли всю жизнь только служил богу. Верит ли сам в бога? Верит ли в то, чем живет она, Прасковья Петровна? Как сегодняшний день уживается в его старой голове с заветами Христа, наивными легендами о |
|
|