"Владимир Тендряков. Чудотворная" - читать интересную книгу автора

годами совершенствуется в природе.
- Эх, Варвара, Варвара! Как в тебя вдолбить? Этим страхом да дикостью и
покалечишь жизнь сыну.
- Господи! Да разве нельзя ему в бога веровать и жить, как все?
- То-то и оно, что нельзя. Время Пантелеймонов-праведников отошло.
Слезы потекли по щекам Варвары.
- За что мне наказание такое в жизни?
- Клин-то вышибают клином. Подумай обо всем, что я сказала. И еще
заруби себе на носу: школа парня на выучку старухам не отдаст. - Прасковья
Петровна поднялась.
Она шла к дому своей медлительной, тяжелой походкой, чуть сутулая,
полная женщина в обвисшей вязаной кофте, уважаемая всеми учительница, у
которой каждый второй встречный в селе - ее ученик.
Она шла и думала о том, что и ее самое жизнь радует не одними удачами,
много, очень много разочарований. Всякий раз, когда вглядываешься в своих
учеников, невольно любуешься ими. Не любоваться нельзя: детство всегда
обаятельно. Каждого представляешь в будущем, видишь взрослым: Петя Гаврилов
рисует - как знать, не станет ли он художником! У Паши Горбунова эдакая
прадедовская крестьянская жилка - любит слушать о земле, о яровизации - быть
ему агрономом. За все тридцать лет работы от каждого своего ученика
Прасковья Петровна ждала в будущем только хорошего.
И разве не горькое разочарование испытала она, когда Михаил Соломатин,
заведовавший магазином при сплавконторе, был посажен на восемь лет за
растрату? Он в школе был нисколько не хуже других. Что испортило его? Что
толкнуло на преступление? Растратил- посадили, причиной не поинтересовались.
Осот сорвали, корень оставили.
Вот и Варвара, мать Роди Гуляева... Что заставило ее стать такой?
Неужели в этом есть вина ее, старой учительницы Прасковьи Петровны?
Дома Прасковью Петровну ждало обычное дело - ученические тетради. В
стопке тетрадей она отыскала тетрадь Роди Гуляева. Обложка еле держится,
углы загнулись, первая страница написана любовно, без помарок, вторая же
начинается с протертой дырки: неудачно сводил кляксу. Мальчишечья тетрадь.
Она прожила с колхозом с его зарождения до сегодняшнего дня. Жила не
бок о бок, а внутри колхоза. На ее глазах сменилось двенадцать
председателей, на ее глазах построили все хозяйство: фермы, телятники,
конюшни. И это хозяйство успело уже отслужить свое, понемногу начинают
отстраивать заново. Ей ли не знать во всех мелочах жизни Варвары Гуляевой...
Окончила пять классов; сперва просто помогала матери, потом была
зачислена в первую полеводческую бригаду; боронила, косила, жала, молотила -
делала, что приказывали бригадир, председатель, агрономы из МТС,
уполномоченные из райцентра. Никто из них не пытался заставить ее: пораскинь
сама мозгами, как лучше вырастить хлеб, подскажи, возрази, ежели мы не
правы. Никто не учил: думай над жизнью, вникай в нее. Все, от колхозного
бригадира Федора до районного начальства, только приказывали: борони, жни,
коси по возможности быстрей, по возможности лучше, не рассуждай лишка, без
тебя разберемся. Помнили: она - рабочие руки в колхозе, а то, что она, кроме
того, еще и человек, часто забывали. А Варвара была не из тех, что могла
доказать - она способна думать. Покорно выполняла приказы, много действовала
своими руками и меньше всего головой. Неизбежен умственный застой, неизбежно
и то, что ей приходилось искать всемогущественного, справедливого