"Владимир Тендряков. Чудотворная" - читать интересную книгу автора

повелителя, который был бы всегда под рукой.
А тут еще война. Тут еще неудача с мужем, вечный мелочный страх перед
завтрашним днем. Так ли уж нужно винить ее, что она бросилась искать
спасения у бога?
Прасковья Петровна застывшим взглядом уперлась в низенькое деревенское
оконце. На столе забыто лежала раскрытая на диктанте тетрадь Родьки Гуляева.


16

После большой перемены Васька Орехов принес Родьке новость:
- А к вам в гости поп из Загарья приехал. Завтра перед твоей иконой
молебен служить будет.
- Ты откуда знаешь?
- Тетрадку по ботанике забыл, домой бегал. Мамка сказала.
Ох, как не хотелось идти домой! Мало гостей, тут еще поп... После школы
Родька долго бродил по пустырю, но голод не тетка - пришлось идти...
Во дворе, уткнувшись мордой в сено, дремала незнакомая лошадь. В избе,
однако, кроме бабки и матери, никого не было. Они ругались.
Мать с заплаканными глазами, со вспухшими губами, с непривычной для
Родьки злостью кричала на бабку:
- От школы отобьется! Легко ли жить нынче неучем-то! Вся жизнь на
перекос у парня пойдет. Мать я ему или не мать?
- Ты шире уши распускай, такие ли тебе еще песни напоют. Они на это
мастера великие. Иль учительша для тебя важней господа? - Бабка стояла
посреди избы с кирпично-красным от гнева лицом, с растрепанными седыми
волосами.
- Всю вину сама перед богом приму. Замолю сыновьи грехи, а отбивать от
школы не дам! Не след ему со школой не ладить!
- Вот они, слова иудины! Еще, бессовестная, диву даешься, что счастья
нет! Да за какие заслуги счастье-то тебе? Чем ты перед богом поступилась? От
бога плоть свою спрятать хочешь? Ужо отзовется это. Да не на тебе, на
Родьке. По материнской дурости будет он век вековечный беду мыкать...
Бабка первая заметила остановившегося у порога Родьку.
- Вон он, безотцовщина, сказывается кровь... Должно, все до последнего
словечка вытряс перед учительшей. А та рада: фу-ты, ну-ты, я в вашем доме
начальница! В отца Дмитрия, словно клещ, впилась... Господи! Да за что я
стараюсь! За счастье же ваше. Много ли мне надо? Одной ногой в могиле
стою...
Мать бросилась к Родьке, прижала к себе, запричитала на всю избу:
- Горюшко ты мое! Что мне с тобой делать?
Теплая грудь матери уютно пахла, как после сна пахнет нагретая лицом
подушка. Родьке, раскаявшемуся в том, что он пришел домой, вдруг стало жаль
мать.
- Повой, повой, от этого все равно легше не станет. Все одно от бога не
спрячешься, - сердито выговаривала со стороны бабка.
Постукивая костылем, вошла Жеребиха; не разгибаясь, откинув лишь
голову, веселенько окликнула:
- Ай нелады какие?
- Где уж лады! - отозвалась бабка. - Учительша тут недавно была,