"Уильям Тенн. Таки у нас на Венере есть рабби!" - читать интересную книгу автора

трое, по двадцать пять, спорят о биологии и об истории.

Мой сосед, с которым я не перебросился и словом, поворачивается ко мне и
тычет мне пальцем в грудь:

- Если вы займете такую позицию, то каким образом согласуете вы ее с
известным решением, взять хотя бы для примера...

А бронштейнисты-троцкисты завладели микрофоном и пытаются провести свою
резолюцию по Уганде и Родезии.

Наконец восстанавливается подобие порядка, и кто-то предлагает
аккредитацию бульб решить всеобщим голосованием.

- Аккредитацию в качестве кого? - интересуются из зала. - В качестве
делегатов или в качестве евреев? Их приняли в качестве делегатов, а кто мы
такие, чтобы судить о евреях?

- Я принимаю их как евреев в религиозном отношении, - раздается голос, - но
не в биологическом.

- Это что еще за биологическое отношение, - кричит делегат с другого конца
зала, - вы имеете в виду не биологию, вы имеете в виду расу, вы расист!

Ясно: сколько делегатов, столько и мнений. А председатель, там, наверху,
стоит и не знает, как поступить.

Вдруг один из бульб забирается на платформу, берет маленьким щупальцем
микрофон и шепчет в него:

- Модэ ани л'фонэха.

Сам по себе перевод этой строки ничего особенного не означает: "Вот стою я
перед Тобой". Но какой еврей не будет ею тронут? "Модэ ани л'фонэха" - в
молитве обращается еврей к Богу, благословенно Имя Его. И это мы слышим
сейчас в зале.

Не надо разговоров о расе, говорит бульба, не надо разговоров о религии, не
надо разговоров о философии. Я утверждаю: я еврей по существу и по духу.
Как евреи, принимаете вы меня или отвергаете?

Никто не может ответить.

Конечно, все это нисколько не приближает съезд к Израилю и к возвращению из
Третьего Изгнания. Но, с одной стороны, ясно, что от вопроса не
отмахнуться, а с другой - что пора его решить. Надо только выяснить: что же
такое в нашу космическую эпоху представляет собой еврей?

И так, как Моисей выжимал из камня воду, так и нам предстоит выдаивать
капли мудрости.