"Родольф Тёпфер. Библиотека моего дяди" - читать интересную книгу автора

Продавец напрасно ожидал, взывая ко мне во все горло: я сидел в глубине
комнаты, не двигаясь с места.
Но те, кто наблюдал нравы и обычаи продавцов пирожков, знают, как цепко
они держатся за своих покупателей. Видя, что я не показываюсь, мой продавец
не сделал из этого для себя прискорбных выводов; напротив, он продолжал
громко кричать, полный непоколебимой веры в мое чревоугодие. Он лишь
прибавил к слову "пирожки" волнующий эпитет "горяченькие", который подверг
мою нравственность серьезной опасности. К счастью, я спохватился и призвал
себя к порядку.
Я подумал, однако, что не следует оставлять в заблуждении честного
труженика и отнимать у него драгоценное время. Я подошел к окну, чтобы
сообщить ему, что сегодня не возьму пирожков. "Поскорее, - сказал он, - я
спешу..."
Я уже говорил, что он верил в меня больше, чем я в самого себя.
"Нет, - отвечал я, - у меня нет денег.
- Поверю в долг.
- Да я и не голоден.
- Неправда!
- Я очень занят.
- Ну, живее!
- Ко всему еще я сижу взаперти.
- Ах, вы мне надоели", - сказал он и приподнял свою корзину, словно
собираясь уходить.
Этот жест произвел на меня неотразимое впечатление. "Подождите!"· -
закричал я.
Через несколько мгновений в шапке, искусно привязанной к веревочке,
поднимались вверх два пирожка... совсем "горяченькие".

"Ну и дурак этот жук! - думал я, жуя пирожок. - Имеет четыре крыла,
чтобы летать, и падает в чернильницу. Если бы не его непостижимая глупость,
я бы спокойно делал уроки, хорошо бы вел себя, г-н Ратен был бы доволен, и я
тоже; не надо было бы лгать, меня не заперли бы на ключ... Дурак этот жук!"
Ба! да ведь эта мысль недурна! Я нашел козла отпущения, свалил на него
все свои грехи, и мало-помалу моя совесть вновь обрела блаженный покой.
Этому, как я полагаю, способствовало и то, что г-н Ратен в крайнем пылу
негодования совершенно забыл задать мне уроки. Два дня и ни единого
урока!... Из всех возможных наказаний я бы, вероятно, выбрал именно это, как
самое восхитительное.
Примирившись со своей совестью и имея в запасе два праздничных дня, я
задумал привести в порядок свою комнату, для чего предпринял кое-какие меры,
которые мне очень понравились. Первым делом я убрал с глаз долой Эльзевир,
словарь, учебники и тетради. Проделав все это, я ощутил не только приятное,
но и совершенно новое для себя чувство: с меня точно сняли оковы. Итак, я
должен был попасть в заключение, чтобы впервые познать всю прелесть свободы.
Как это было чудесно! Иметь законное право спать, бездельничать,
мечтать... И это в том возрасте, когда собственное общество так сладко,
когда в сердце неумолчно звучат пленительные речи, а ум так легко находит
наслаждения, когда воздух, небо, поля, стены - все о чем-то говорит, все
чем-то волнует, когда дерево акации представляется целым миром, а майский
жук - сокровищем. Ах, почему я не могу вернуть ту счастливую пору, не могу