"Родольф Тёпфер. Трианская долина" - читать интересную книгу автора

приблизился, мы его окликнули. Я тотчас узнал его, ибо видел его утром в той
же группе, где были и родители моей молодой спутницы. Еще более тревожась, я
стал расспрашивать его, но ничего не узнал. Его послали вперед, в Мартиньи,
чтобы заказать там комнаты. Час спустя начался дождь и разразилась гроза.
"Молния ударила в дом Приваза, - добавил он, - там теперь пожар, скотина
разбежалась, а одна корова так ревет, что сердце надрывается... Она пошла
было за мной, но тут опять так ударило, что я думал - свету конец!"
Француз, слушавший наш разговор, вскричал: "Значит в лесу остались
дамы!... В такую грозу! Пусть не говорят, что я не поспешил на помощь. Кто
пойдет со мной?
- Я к вашим услугам, - сказал я. - Скорее в путь! Я захвачу эти две
бараньи шкуры, что здесь висят на стене.
- А я - вот это подкрепляющее средство", - прибавил француз, наливая в
свою флягу содержимое хозяйского полуштофа.
Мы без промедления отправились в путь. Тут как раз подошли и геологи...
но боже! в каком виде! Вода струилась у них из рукавов, из карманов, из носа
и с каждого пальца; они походили на жуков, утонувших в канаве, на жертвы
всемирного потопа, вплавь добирающиеся до Ноева ковчега!... Но и теперь они
не упускали из виду камней и следили глазами за напластованием горных пород.
Они вошли в нашу хижину. А мы двое вскоре уже подымались на Бальмский
перевал.
"Ну и мошенники эти торговцы одеждой, - говорил француз. - Называется
непромокаемая! Моя шляпа вобрала в себя весь дождь!... Кстати, они красивы,
ваши дамы?"
Новый удар грома с оглушительными раскатами избавил меня от
необходимости отвечать, да меня все равно не было бы слышно. Тропа
превратилась в русло бешено мчавшегося потока; отовсюду каскадами
низвергалась вода, и по мере того как мы подымались, становилось все
холоднее. Над Магнинским лесом к дождю уже примешивалась ледяная крупа. Час
спустя мы достигли линии снегов. Шум воды и свист ветра в деревьях сразу
сменились тишиной.
Тропа была здесь неразличима; на зов, который мы по временам повторяли,
никто не откликался, и мы уже отчаивались в успехе нашей попытки, когда
увидели мула, спускавшегося с перевала. Он был без седока, но оседлан, а
повод волочился по земле. Чтобы не спугнуть его, мы спрятались за выступом
скалы; когда он приблизился, мой спутник загородил ему дорогу а я схватил
повод. Это был тот самый, который я держал утром, это был мул Эмилии! Тут
нам представились всевозможные ужасы. Не теряя времени, француз вскочил на
мула, а я принялся подхлестывать животное сзади, чтобы заставить его идти и
вместе с тем вести нас в нужном направлении. Однако, достигнув открытой со
всех сторон площадки, мул шарахнулся влево и поскакал во весь дух, стараясь
сбросить всадника. Француз отлично умел держаться в седле, усидеть было для
него делом чести, но через несколько секунд он скрылся из виду. Я остался в
одиночестве, сильно встревоженный, не зная, куда направиться. Проплутав
некоторое время, я обнаружил следы, оставленные мулом на снегу при спуске с
перевала, и решил идти по ним. Мысль оказалась удачной; через четверть часа
я встретил человека, который по тем же следам шел мне навстречу.
То был проводник, догонявший своего мула.
"Мула мы нашли, - крикнул я ему. - А где ваши туристы?
- Откуда мне знать, где они? Сейчас вот солнце, а что делалось час