"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу авторакаждого воскресного выпуска приходилось выкидывать по два килограмма этой
макулатуры, коробил заученный призыв всех официантов в любом ресторане или кафе: "Насладитесь!" - безразлично чем. Ближе к Рождеству к обычной городской какофонии добавилась назойливая песенка "Jingle Bells" на улицах, в магазинах, в лифте. После долгой пешей прогулки я зашел в книжный магазин, но не выдержал там и нескольких минут. Мотив "Jingle Bells" долбил меня неотвязно. И там тоже он гулял по всему магазину, лился с потолка, накатывал волной из каждого угла: "Jingle Bells... Jingle Bells". Невыносимо, настырно. Я бросился прочь из магазина. На тротуаре озябший человек с ручной тележкой продавал хот-доги. - Где ближайшая станция метро? - спросил я. - В конце этого квартала, слева. По акценту я понял: это был один из моих милых русских евреев, с которыми несколькими годами раньше, когда я писал книгу "Спокойной ночи, синьор Ленин", мы столько спорили, и смеялись, и выпили столько чаю в Средней Азии. - Спасибо, - ответил я по-русски. Он взглянул на меня, как на привидение. А потом, помедлив, растерянно отозвался: - Пожалуйста... И это было первое по-настоящему сердечное слово, услышанное мною за весь день. И улыбаясь, будто старые товарищи, узнавшие друг друга, мы вернулись к своей жизни, одинаково странной у обоих, - жизни, протекавшей в этом лагере беженцев, в этой гигантской, кормящейся людьми паровозной топке, нас обоих стал Нью-Йорк. Куски моего "Я" Среди многочисленных, передаваемых из поколения в поколение уже две тысячи лет упражнений, которые обязаны выполнять тибетские юноши, будущие монахи из Школы буддийской диалектики в Дхарамсале, есть одно, которое всем нам следовало бы временами делать. Цель этого упражнения - выяснить, где же находится то, чему мы придаем столько значения, - наше "я". "Оно в имени?" - спрашивает старый лама у своих учеников, сидящих на полу за рядами столиков. Нет, не в имени, потому что имя может измениться, а я при этом не изменюсь. Однако как много людей отождествляет себя со своим именем, а еще больше - со званиями! Но ясно, что "я" человека в его имени скрываться не может. "Оно в теле?" - спрашивает тогда старый монах. Конечно, у меня много общего с моим телом, можно сказать даже, что без моего тела меня нет. "Но где именно в теле нахожусь я?" - настаивает лама и, забавляясь, начинает перечислять части тела, на которые указывают, говоря "я", представители разных народов. Китайцы говорят "я" и касаются указательным пальцем кончика носа. Но может ли "я" скрываться в носу? Может ли оно находиться в сердце, к которому обычно прикладывают руку американцы? Или, может, оно в голове - ведь там подразумевается вместилище интеллекта, главного из достоинств, по мнению многих. Ученики слушают, некоторые вступают в разговор. Обсуждение понемногу |
|
|