"Эндрю Тернбулл. Скотт Фицджеральд ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

Стургис "заливался слезами". Фицджеральд публично взывал к справедливости,
чем вызывал неудержимый смех у пассажиров. Помимо стремления просто
разыграть кондуктора, целью игры было также дотянуть до холма на авеню
Селби, откуда до дома Фицджеральда и дома Стургиса было рукой подать.
Ум, обворожительность и хорошие манеры Фицджеральда открыли ему двери
во многие дома. Скотта приглашали все, хотя его родители не общались с
родителями его друзей, - Эдвард и Молли Фицджеральд находились на периферии
тогдашнего общества Сент-Пола.
До Гражданской войны оно состояло в основном из аристократии, потомков
старых родовитых семей с Востока. Люди свободных профессий, они свысока
смотрели на представителей делового мира. Однако во время бума 60-х и 70-х
годов на авансцену выдвинулось много коммерсантов и банкиров. Некоторые
старые аристократические семьи перебрались обратно на Восток, а другие, не
пережив наплыва niuveau riches[17] съехали с авеню Саммит. В детские годы
Фицджеральда среди "сливок" города еще можно было встретить отдельных
выходцев из аристократических семей с Востока, но их влияние постепенно шло
на убыль, и на смену им появились сыновья и внуки промышленных магнатов,
сколотившие состояния в обувном, бакалейном или скобяном деле.
Аристократичность стала ассоциироваться с богатством, хотя в Сент-Поле,
более чем в других городах Среднего Запада, родовитость все еще оказывала
влияние на иерархическую структуру общества. Сент-Пол был городом, где
проживало третье поколение переселенцев, в то время как Миннеаполис и
Канзас-Сити могли похвастаться лишь двумя.
Однако Сент-Пол являл собой типичный город Среднего Запада, где
человеку для того, чтобы иметь вес, надо было чем-то всерьез заниматься,
вести солидное, приносящее ощутимый доход дело, а Эдвард Фицджеральд, хорошо
воспитанный человек, но загадка для многих, не делал ничего, что привлекло
бы к нему внимание. Молли еще могла бы отвоевать себе место под солнцем,
поскольку родословная Макквиланов восходила к "старым добропорядочным
переселенцам". Семьи с гораздо меньшими заслугами обеспечивали себе место
"наверху" в течение жизни одного двух поколений. Но, по всем людским
стандартам Молли не была привлекательна: она слыла чудаковатой, и вся ее
внешность свидетельствовала о ее странности. Ее желтоватая кожа покрылась
множеством морщинок, под бесцветными глазами появились темно-коричневые
пятна, а ее выстриженная челка стала притчей во языцех". Дочери часто
укоряли своих матерей: "Ради бога, приведи в порядок свои волосы, а то
будешь похожа на растрепу Фицджеральд". Одевалась она, по выражению кого-то,
"как пугало огородное" - на ней все топорщилось. Перья же на ее, казалось,
прабабушкиных шляпках обвисали так, словно они постоянно попадали под дождь.
В век, когда платья носили длинными, она шила одежду еще длинней и ходила,
подметая шлейфом пыль. Несколько широковатая для своего роста, она ступала,
переваливаясь как утка, а ее манера говорить, слегка растягивая слова,
вызывала у многих улыбку. Если она не видела вас некоторое время, ей ничего
не стоило приветствовать вас словами: "Ой, как вы изменились!", при этом
сопровождая их кислой миной, не оставлявшей сомнения в перемене к худшему.
Если же вы похорошели, она начинила критиковать вашу шляпку и предлагать
свои услуги помочь вам выбрать головной убор в следующий раз.
Но при всем этом, ей нельзя было отказать в доброте, и люди относились
к ней незаслуженно жестоко. Ее называли ведьмой и насмехались над ее
ботинками на пуговицах, которые они носила, расстегнув сверху: от ходьбы у