"Квинт Флоренс Тертуллиан. Об отводе возражений еретиков (De praescriptione haereticorum) " - читать интересную книгу автора

и немногим; ведь и Павел воспользовался этим словом, обращаясь к Тимофею: О
Тимофей! Храни преданное тебе (1 Тим. 6,20) и еще: Храни добрый залог (2
Тим. 1,14). Что это за залог, столь тайный, что его нужно счесть другим
учением? Или его нужно считать тем завещанием, о котором он говорит: Это
завещание вручаю тебе, сын мой Тимофей (ср. 1 Тим. 1,18)? Или же тем
распоряжением, о котором он говорит: Завещаю тебе перед Богом, все
животворящим, и пред Иисусом Христом, Который засвидетельствовал пред
Понтием Пилатом доброе исповедание, соблюсти заповедь (6, 13-14)? Какая же
это заповедь, какое завещание? Из выше - и ниженаписанного нужно заключить,
что этими словами он вовсе не делал никаких намеков на некое тайное учение,
но скорее призывал не допускать никакого другого, кроме того, которое
[Тимофей] слышал от него самого и, думаю, открыто: При многих, - говорит
он, - свидетелях. (2 Тим. 2,2). Если этих многих свидетелей они не желают
понимать как церковь, то это неважно, ибо не было тайным то, что говорилось
перед многими свидетелями. Однако желание [Павла], чтобы [Тимофей] передал
это верным людям, которые способны и других научить (там же), нельзя
толковать как доказательство в пользу некоего тайного Евангелия. Ибо, когда
он говорит "это", он говорит о том, о чем писал в тот момент, а о тайном,
как только ему известном, он сказал бы не "это" (haec), а "то" (illa).

26

Далее, разумно было бы, чтобы он напомнил тому, кому поручил
соблюдение Евангелия, не пользоваться им всюду и неосмотрительно, дабы,
согласно слову Господню, не бросать жемчуга свиньям и святыни псам (Матф.
7,6). Господь явно сказал это, без всякого намека на какое-либо скрытое
таинство (ср. Иоан. 18,20). Он Сам заповедал: Если что услышите во тьме и
тайно, то проповедуйте при свете и на кровлях (Матф. 10,27). Он Сам путем
образного сравнения предупреждал, чтобы ни одну мину, то есть ни одно слово
его, не скрывали без пользы в тайнике (ср. Лук. 19,20 ел.). Он Сам учил:
Свечу не ставят под сосудом, но на подсвечнике, чтобы светила всем, кто в
доме (ср. Матф. 5,15). Апостолы либо оставили это без внимания, либо плохо
поняли, если не исполнили этого, скрывая кое-что из света, то есть из слова
Божьего и таинства Христова. Они, сколько я знаю, никого не опасались - ни
иудеев, ни язычников; и уж тем более свободно проповедовали в церкви те, кто
не молчал в синагогах и публичных собраниях. Разумеется, они не смогли бы ни
обратить иудеев, ни наставить язычников, если бы по порядку (ср. Лук. 1,3)
не излагали того, в чем хотели их уверить; тем более они не скрыли бы от уже
окрепших в вере церквей ничего, что отдельно доверяли другим немногим. Хотя
кое-что они обсуждали, так сказать, в домашнем кругу, тем не менее, не нужно
видеть в этом нечто такое, чем вводилось новое Правило веры, другое и даже
противоположное тому, которое они возглашали всем принародно, - так что
одного Бога возглашали в церкви, другого - в домашнем общении, одно существо
(substantia) Христа изображали открыто, другое - тайно, одну надежду на
воскресение возвещали при всех, другую - в узком кругу. Ибо сами они в
посланиях своих заклинали, чтобы все говорили одно и то же, дабы не было
несогласий и разделений в церкви (ср. 1 Кор. 1,10), - поскольку и Павел, и
прочие проповедовали одно и то же. А еще они напоминали: Да будет слово ваше
"да, да", "нет, нет"; а что сверх того, то от лукавого (Матф. 5,37), -
чтобы, стало быть, не толковать Евангелие по-разному.