"Квинт Флоренс Тертуллиан. Апологетик " - читать интересную книгу автора

Истина начала свое существование одновременно с ненавистью к себе: лишь
только она появилась, немедленно сделалась ненавистною. У нее столько
врагов, сколько чужих, и, конечно, по особенным причинам. Так иудеи
враждебны к ней по соревнованию, воины - по вымогательству, рабы - по
обыкновению.
(4) Мы ежедневно находимся в блокаде, нас ежедневно открывают, нас
весьма часто захватывают в самых наших собраниях и сходках. Кто однако когда
либо наткнулся при этом на плачущее дитя?
(5) Кто сохранил для судьи окровавленные уста циклопов и сирен в том
виде, в каком и нашел их? Или кто в женах заметил какие либо следы
неверности? Кто, наконец, открыв такие преступления, скрыл бы их? Или кто
продал бы их, ведя с собой самих преступников? Если мы всегда скрываемся, то
когда же сделалось известным то, что мы совершаем? Или лучше, кем это могло
быть открыто?
(6) Самими преступниками во всяком случае не могло быть открыто это,
потому что и по закону всех мистерий клятва молчания обязательна. Поэтому
мистерии самофракийские и елевзинские тщательно скрываются. Не гораздо ли
более должны быть скрываемы те мистерии, которые, будучи открыты, вызывают
теперь человеческие наказания, хотя хранятся самим Богом?
(7) Итак, если мы сами не открываем своих мистерий, то, конечно, их
открывают сторонние. А откуда они знают о них, когда даже дозволенные
мистерии не допускают к себе непосвященных и остерегаются всякого рода
свидетелей, разве только недозволенные не боятся?
Природа молвы всем известна. Вам принадлежит следующее изречение: молва
есть зло, быстрее которого нет ничего другого.
Почему молва есть зло? Потому что быстра? Потому что доносит? Или
потому что весьма часто бывает лжива? Она даже и тогда, когда сообщает какую
либо истину, не обходится без лжи: она отнимает от истины что либо,
прибавляет к ней что либо и вообще изменяет ее.
(9) Что? Ложь есть необходимое условие для существования молвы: она
тогда только и продолжает свое бытие, когда передает неправду, и живет до
тех пор, пока не докажет. Лишь только она докажет, то перестает
существовать, и, как бы исполнивши свою обязанность донесения, передает
факт, и с тех пор факт хранится и факт называется.
(10) Никто, например, тогда не говорит: сказывают, что это случилось в
Риме, или есть молва, что он получил провинцию по жребию, но говорят: он
получил провинцию по жребию, и: это случилось в Риме.
(11) Молва, как название недостоверного, не имеет места там, где
достоверно. В самом деле верит ли кто-нибудь молве, кроме глупого? Ибо
мудрый не верит неверному. Всем должно подумать о том, как происходит молва.
Как бы широко ни была она распространена, как бы основание ее, по-видимому,
ни было прочно; тем не менее она первоначально должна была произойти от кого
либо одного,
(12) потом она мало помалу распространяется, проходит по различным
языкам и ушам, и с течением времени никто уже не думает о том, что первые
уста не посеяли ли ложь. А это бывает часто или по изобретательности
зависти, или по произволу подозрения, или по врожденной у некоторых
склонности ко лжи.
(13) Но хорошо, что время все открывает, как свидетельствуют ваши
пословицы и мудрые изречения, по воле самой натуры, которая так устроила,