"Татьяна Тэсс. Поступи, как друг " - читать интересную книгу автора - Нет, я пришла к нему по делу.
- Понятно. К нему многие ходят. Кто в гости, кто просто так.- Старичок почесал лоб.- Он на людей счастливый. - Счастливый? Как это понять? - Понимают по-разному,- сказал старичок уклончиво. - Я человек старый, может, и неправ...- Он посмотрел на свою ладонь, где по-прежнему доверчиво лежал луч. - Я понимаю так,- медленно сказал он.- Счастье начинается с отношения человека к человеку. Да что вам со мной толковать? Во-он Гаврилин идет...- И он опять принялся за газету. Издали было видно, как к дому быстро шагал высокий белокурый человек в темном плаще. Под мышкой у него торчала длинная палка колбасы, в руке он нес свертки и булку. Человек улыбался, показывая крупные белые зубы, улыбка у него была удивительная - открытая, изумленная и простодушная. Это и был Михаил Гаврилин. Первый раз я встретила его в цехе завода "Станколит", где он работает сборщиком. Оборудование в этом цехе современное, сборка производится на конвейере, но все же там, где есть земля и литье, не обойтись, видно, без копоти и пыли, и новый мой знакомый выглядел тогда далеко не таким белолицым и чистеньким, как сейчас. Мы разговаривали недолго. Но потом на заводе я не раз заводила о нем речь с другими, и всегда меня поражало, как менялось выражение лиц у тех, кто говорил о нем. В обычном выражении собранности, сосредоточенности, озабоченной деловитости, свойственной людям в разгаре рабочего дня, проступало что-то нем без казенных характеристик, без привычных формулировок, а как-то по-домашнему, душевно и просто. И вот сейчас его сосед, худенький старичок, сидящий на улице и греющийся в солнечном луче, произнес простую фразу, которая как бы свела многое воедино. Думая о ней, я пошла навстречу Гаврилину, чтобы начать с ним разговор. ...Нет, он никак не ладился, этот разговор! Вот мы уже сидим за столом в комнате, блещущей той беспощадной чистотой, какой особенно гордятся молодые хозяйки. Вот забежала на минуту Шура - жена Михаила Гаврилина, веселая, розовощекая, приветливая,- и умчалась снова: она работает на фабрике в вечернюю смену. Шура посмотрела на меня с понимающим сочувствием, светлые, смеющиеся ее глаза будто говорили: "Да, трудная у вас задача! Разве он будет о себе рассказывать? Вот если бы я осталась, я бы, пожалуй, вам помогла... Вот вбежал сын, маленький Сережка, и исчез, словно ветром его сдуло. А мы все сидим за столом, и собеседник мой уже который раз повторяет со вздохом: - Что обо мне говорить? Обо мне говорить нечего. Я смотрю на него и явственно вижу, каким он был мальчуганом. В деревне Дулепово, где он вырос, было, наверное, полным-полно таких белоголовых, светлоглазых ребят. С давних пор повелось, что в Дулепове занимались сапожным делом: в каждой избе было по два-три сапожника, работу сдавали в районный центр, где находилась большая обувная артель. Надев большой фартук и усевшись на табурет, он помогал отцу тачать сапоги. |
|
|