"Джим Томпсон. Преступление" - читать интересную книгу автора

его словам, компания терпела убыток в 3,9%; а вот если бы я работал как
следует, тогда мы бы не досчитались всего лишь 0,1%. Ну хорошо, в следующий
раз я уперся и не сбросил ни цента. Думаю, вы понимаете, чем это
закончилось: меня обвинили, что я сорвал выгодный контракт из-за отсутствия
здравого смысла.
Вот почему я дергался и нервничал. Мало ел и спал, только хлестал кофе.
Прямо до ручки доходил. Хенли, если не ругал меня, мог просто уставиться мне
в спину и смотреть. Я терпел, сколько мог, но потом почки у меня не
выдерживали, и мне приходилось бежать в туалет. Я знаю, у других бывает как
раз наоборот - их словно клинит, а у меня всякий раз срабатывали почки.
В тот день, о котором я говорю, я меньше чем за три часа бегал в туалет
трижды. На третий раз Хенли вскинулся на меня. Когда я шел к нему в кабинет,
все поджилки у меня тряслись.
- Что с тобой? - спросил он.
- Что вы имеете в виду? - уточнил я. Честно говоря, мне ничего не
оставалось, кроме как сгорать от стыда.
- Что ты все бродишь? Как ты можешь что-то делать, если тебя вечно нет
за столом?
- Я все, что положено, выполняю.
- Я тебе задал вопрос, - взъелся он. - Ты ходил в туалет, кажется,
шесть раз за последние полчаса.
Я знал, что спорить с ним бесполезно. Надо было срочно что-нибудь
придумать, иначе огребу я себе неприятности. А для этого сейчас самое
неподходящее время. У матери - матери Марты то есть - копились огромные
медицинские счета; Марте, казалось, каждый день требовалась новая посуда,
как будто она выбрасывала ее с очистками; и Боб переходил в среднюю школу
Кентон-Хиллз. С самого начала учебы он переходил из класса в класс со своими
же ребятами, и мне становилось тошно от одной мысли, что, если я потеряю
работу, нам придется переезжать, а Бобу - заниматься в какой-то новой школе
совсем с другими одноклассниками. Да и учился он последнее время что-то не
очень, так что всякие перемены были бы ему совершенно некстати.
Хенли все ждал моей реакции. Он надеялся, что я занервничаю, начну
путаться и дам ему повод со мной расправиться. Так я думал, во всяком
случае.
- Ну, - сказал он. - Так что же? Или ты, прости Господи, глухонемой?
И тут внезапно на меня снизошло озарение.
- Нет, не глухонемой, - я взглянул ему в глаза, - а также не слепой.
- О чем ты?
- О том, что курилка стала каким-то клубом. Народ там слоняется взад и
вперед, все курят да над анекдотами ржут, вместо того чтобы работать. Я хочу
это прекратить.
- Так, ну-ну. - Он откинулся в кресле. - Верно, Ал! Надо им задать
жару!
- Они живо выметаются, когда видят, как я туда вхожу, - сказал я.
- И кто же, Ал, самые злостные? Назови-ка мне их.
- Ну... - Я заколебался. Я подумал о Джеффе Уинтере и Гарри Эйнсли и
других, интриговавших против меня. Их излюбленным методом было
бездельничать, пока на меня не сваливалось какое-нибудь срочное дело, и вот
тут-то и лезть ко мне со своими вопросами, пытаясь создать видимость, что
только я их задерживаю и из-за меня они не могут выполнить работу.