"Джим Томпсон. Дикая ночь" - читать интересную книгу автора

сообразит, что я больше не хочу ее видеть.
Кендэлл объяснил, что в воскресенье вечером в пекарне много работы. По
субботам здесь практически нечего делать, потому что на следующий день
большинство булочных закрыто. Но в воскресенье приходится печь на
понедельник, а поскольку за выходные хлеб у всех кончается, работать
приходится больше обычного.
У него было полно дел в производственном цехе, а я большую часть
времени слонялся на складе. Я изо всех сил старался себя чем-нибудь занять.
Было бы странно, если бы я семь или восемь часов бродил без дела. Он дал мне
свою запасную робу - мы были примерно одинакового роста, - и я ходил вдоль
рядов, знакомясь с содержанием полок и составляя полный список всех
продуктов, за исключением тех, что содержались без тары.
- С ними вы разберетесь завтра, - сказал он, заглянув ко мне во время
перекура. - Вам понадобится чья-то помощь, чтобы все это взвесить и
упаковать в тару. Вес контейнера нужно вычитать из общего веса, чтобы
получился чистый вес.
Я кивнул, и он продолжал:
- Эти сыпучие продукты доставляют нам много проблем. Что вполне
естественно, если учесть, что здесь кто попало шныряет взад и вперед и
каждый лезет со своим заказом, взвешивая все на глаз. Вот здесь, - он
постучал по стоявшей в стороне тяжелой бочке, - хранится "французская
замазка"...
- "Французская замазка", - повторил я. - И вы кладете это в...
- В хлеб. Несколько унций на большой замес, и хлеб получается
правильной структуры, разумеется, без всякого вреда для потребителя. А если
переборщите с дозировкой, получите что-нибудь вроде уличных булыжников. - Он
улыбнулся, его глаза блестели из-за очков. - Тесто нужно хорошенько смочить,
если вы не собираетесь, например, огреть им по голове нашего друга Уинроя.
- Понятно, - рассмеялся я.
В десять часов мы переоделись. Вместе с нами переодевались еще
несколько рабочих, но он не стал меня им представлять, как я думал. Мы
поднялись по лестнице на улицу. До сих пор в комнате стояло молчание, но,
едва мы вышли, за нашей спиной загудели голоса.
- Кстати, - сказал он по дороге домой. - На меня произвела большое
впечатление ваша сегодняшняя работа, мистер Бигелоу. Я полагаю, что это
воскресенье должно стать вашим первым полноценно оплаченным днем.
- Что ж, спасибо, - смутился я. - Большое спасибо, мистер Кендэлл.
- Не за что, мистер Бигелоу.
- Я хотел спросить... - Я колебался. - Насчет своего имени, мистер
Кендэлл. Как-то странно, что вы называете меня мистером. Может быть, лучше
будете звать меня Карлом?
- А вы этого хотите?
- Ну... мне кажется, так будет лучше, - сказал я.
- Не сомневаюсь. Однако считаю, что нужно все оставить как есть. - Он
остановился, чтобы выбить свою трубку об уличную тумбу, и мы отправились
дальше. - Человеку всегда приходится вести борьбу за собственное
достоинство, просто потому, что так устроена жизнь. И мне кажется, он должен
как можно крепче держаться хотя бы за то, что у него еще осталось.
- Ясно, - сказал я. - Просто я не хотел, чтобы вы...
- Кроме того, будучи, так сказать, добровольным исследователем