"Джим Томпсон. Побег" - читать интересную книгу автора

Охранник схватил вялую руку Мака и сердечно ее пожал:
- Хочу первым тебя поздравить, Чарли. Тебе действительно достанется
нечто, когда ты заполучишь Чокнутую. Я бы затруднился даже сказать, что
именно, но...
- У... убирайся отсюда! - прошипел Чарли. - Т-только расскажи
кому-нибудь про это, да я...
- Ну конечно! Еще бы! Ведь ты ног под собой не чуешь! - проговорил Мак
Уингейт с ерническим сочувствием. - Не каждый же день у человека помолвка
случается. Так что насчет рассылки извещений не беспокойся. Я прослежу,
чтобы все...
Чарли резко повернулся к мучителю спиной и зашагал к конторке. Мак
засмеялся, озадаченно хмыкнул и стал переходить улицу. На противоположной
стороне он какое-то время помедлил, держась за рукоятку пистолета, и не
спеша повел глазами справа налево. Примерно в двух кварталах от него
медленно заворачивала за угол какая-то машина. В непосредственной близости
от него не было видно никого, кроме лавочника, подметающего тротуар, и
фермера, который ехал в фургоне на рессорах, - обоих он хорошо знал. Мак
повернулся и отпер дверь банка.
Быстро просунув руку внутрь, он отключил сигнализацию. Подошел к порогу
и перешагнул через него; а потом - по крайней мере, так показалось Чарли -
Мак споткнулся о собственную ногу и растянулся в темном помещении. Дежурный
был просто в восторге. Ему хотелось взглянуть на выражение лица Мака, когда
тот высунет голову в дверь и быстро оглянется, прежде чем снова ее запереть.
После такого дурацкого кувырка он, как пить дать, выглянет наружу, рассудил
Чарли. Наверное, перепугался до смерти, что кто-нибудь его наверняка видел и
что-нибудь да скажет на этот счет, - тоже мне охранник банка! А кто-нибудь
уж точно такое скажет, особенно если Мак станет проезжаться на какую-то
другую тему.
К досаде своей, Чарли не мог дальше наблюдать за дверью банка. Потому
что как раз в этот момент на пульте загорелся огонек мистера Крамера. А он
был единственным человеком, которого Чарли никогда не заставлял ждать.
И мистер Крамер - это воплощение благородства - первым это подтвердит.


Глава 2

Сомнительно, чтобы Руди Торренто случилось хоть раз в своей жизни
хорошенько выспаться. Он боялся темноты. В раннем детстве ночь и сон, обычно
ей сопутствующий, стали у него неизменно ассоциироваться со страхом; с тем,
что об него кто-то спотыкается, что его придавливает пьяная туша; что его
кто-то дергает за волосы, держит, беспомощного, жуткой мясистой лапой, пока
другая колотит его до бесчувствия.
Он всегда боялся заснуть и в равной степени опасался бодрствовать;
начиная с первых проблесков памяти не только ночи, но и дни его тоже
отождествлялись со страхом. Однако впоследствии страх стал иного рода.
Наверное, загнанная в угол крыса чувствует себя так же, как чувствовал себя
Руди Торренто, когда к нему полностью возвращалось сознание. Или змея,
голова которой угодила в рогатину. Это был безумно агрессивный,
разнузданно-яростный страх, приводящий к самозапугиванию, самоотравлению, -
чувство, которое, подобно кислоте, разъедает человека, чье существование