"Антти Тимонен, Константин Еремеев. Озеро шумит (Рассказы карело-финских писателей) " - читать интересную книгу автора

запасного полка, заморенные больно. Там харчи, известно, не фронтовые. Это
ладно, как одеты, бог ты мой! В потрепанных шинелишках, в ботинках с
обмотками. А ведь уже зима силу набирает!
Маркелов мысленно послал "привет" старшине запасного полка: "Скареда
несчастная, скупердяй!"
Ротный понимающе ухмыльнулся:
- Ничего, Маркелыч! Тряхни стариной, приодень женихов. Орлы, кажись,
ничего, тертые...
- Было бы с чего трясти, - расстроился Маркелов, забыв о том, что
только что честил своего ни в чем не виноватого коллегу-запасника. "Пять
полушубков и валенки тоже!" - ужасался он. Разумом он, конечно, уже
расстался со своим неприкосновенным запасом, но по неистребимой
"старшинской" скупости решил оттянуть это дело до утра. "В третьем взводе
тепло, не замерзнут. Посмотрим еще, что за орлы - вороньи перья!"
Вышагивая впереди, Маркелов порой оглядывался на идущего следом
солдата: тот как-то выделялся из всех пятерых. Все на нем: от растоптанных
ботинок до новой шапки - сидело подгонисто. По пути на фронт он успел где-то
запастись плащ-палаткой, совершенно новой, она еще гремела на нем, как
железная. У четверых винтовки - "дудорги", у этого автомат, заботливо
прикрываемый полой палатки. Ступал он бесшумно, по сторонам особо не глазел.
"Был на переднем!" - решил Маркелов, проникаясь к солдату симпатией.
Но тот сам все испортил, когда, прошмыгнув через редину, они ввалились
в землянку, выкопанную в самой чащобе леса. Вглядываясь круглыми въедливыми
глазами в чадный полумрак землянки, небогато освещаемой двумя "катюшами" из
пэтээровских гильз, солдат погладил прочный сосновый стояк у двери и,
крутнув головой, хмыкнул:
- Хм! А ничего, окопались добро. На зимовку, чать, залегли, а?
Старшине Маркелову это замечание пришлось не по нутру: землянки роты
были его гордостью. Два дня и две ночи под зверским зимним дождем со снегом
копали солдаты без останову, врубаясь прямо в бугор, не трогая растущих на
бору замшелых елей. Сколько крови себе и другим испортил старшина. А тут
всякий неподобающие намеки будет делать!
- Ништо, завтра на смену в боевое охранение пошлю, там почуете
зимовку... - Маркелов оборвал себя, сообразив, что не шибко это красиво:
пугать новичков окопами. - Вот тут свободные нары, отдыхайте!
Он показал на земляные нары у входа, рядом с огороженным драной
брезентиной закутком для взводного Беркало, а взвод грудился посредине,
поближе к буржуйке, у которой клевал носом дневальный. Запасники принялись
раздеваться. Только тот, в плащ-палатке, не торопился. Помявшись, он
посмотрел на Маркелова и не спросил - потребовал:
- А ужин!
Старшине доподлинно было известно, что запасники плотно заправлены на
батальонной кухне - солдатский телеграф, слава аллаху, действовал исправно.
- Как ваша фамилия?
- Рядовой Петров, товарищ старшина, - выпрямился солдат.
- Так вот, товарищ Петров, - сказал Маркелов, - вот дорогой рядовой
Петров, запомните: два раза ужинать, оно и на фронте жирно будет. Берегите
желудок!
- Хм! Не прошло - не надо, - беззлобно усмехнулся Петров, - не дорого
платили. Однако от лишнего ужина еще никто не помер, товарищ старшина!