"Евгений Максимович Титаренко. На маленьком кусочке Вселенной " - читать интересную книгу автора

Отец, лежа в постели, просматривал газету. Мать у стола вязала Димке
перчатки. Спицы так и мелькали в свете электрической лампочки.
Прежде чем переквалифицироваться в экскаваторщики, отец шестнадцать лет
работал в забое, и от этого на лице у него синеватые крапинки, будто
пороховые, на самом же деле - от кусочков угля.
- Натанцевался?
- Натанцевался, - с готовностью ответил Димка, придвигая к себе тарелку
борща, накрытую до его прихода большой эмалированной миской.
Глаза у отца веселые. И сам он - Димка не помнит, чтобы хоть раз был не
в духе.
- Один был или с девочкой?
- О господи боже мой! - Мать может говорить, а спицы продолжают
мелькать сами по себе, точно заведенные. - Думаешь, сам был непутевый в
молодости, так и дитё такое же?
- Зачем же я его породил, если он на меня не будет похожим? Ты, мать,
ослепла за спицами, а я вот по глазам вижу, что он с девочкой сегодня
танцевал.
- Окстись! И как я с таким языком связалась!.. - привычно посетовала
мать, исподтишка взглядывая на Димку, как бы ища у него подтверждения своей,
а не мужниной правоты. - Ребенок еще думать ни о чем не думает.
- Нет, конечно, что тут думать! - Отец усмехнулся и, поворачиваясь на
бок, заметил: - Смотри только, чтоб не поколотили тебя за какую-нибудь.
- Вот басурман!.. - проворчала мать, снова энергично работая спицами.

* * *

Школьные занятия в эти первые сентябрьские дни не тяготили
восьмиклассников. Готовить к ним было почти нечего, спрашивали мало, так что
казалось, даже учителя не находят, чем заполнить отведенное для них время.
И добрую половину каждого урока весь класс вместе с учителем предавался
воспоминаниям о каникулах: кто где был, кто чем занимался...
Удивила всех новая физичка Софья Терентьевна, та самая, о которой не
слишком одобрительно отозвался вчера Валерка.
Софья Терентьевна прибыла в Ермолаевку из города. Красивая, уверенная в
себе, она одним тем уже, как решительно входила в класс, как открывала
журнал, как оглядывала ряды, вызывала по отношению к себе невольное
благоговение. Особенно у мальчишек.
В белом, даже ослепительно белом костюме, с черными густыми и длинными,
гладко зачесанными с одного боку волосами - очень красивой была Софья
Терентьевна.
Взгляд у нее и то особый. Зеленые, широко открытые глаза Софьи
Терентьевны глядели как бы внутрь тебя, до неловкого много усматривая при
этом, даже больше, чем в тебе есть на самом деле.
- Ребята... - захлопнув журнал, проговорила Софья Терентьевна тем
будничным голосом, который означал, что официальная часть урока закончилась,
предстоит разговор на постороннюю тему. - Я у вас человек новый, -
продолжала она тем же домашним голосом, - многого я еще не знаю. Но, может
быть, потому и вижу многое... Вам по четырнадцать-пятнадцать лет, и,
допустим, вы уже не дети. Но всего лишь подростки. Взрослыми вам быть еще
рано! А я видела вас вчера в парке до часу ночи! На танцплощадке! - Глаза