"Евгений Максимович Титаренко. На маленьком кусочке Вселенной " - читать интересную книгу автора

бывает потом, забывается, навсегда остается только то, что было впервые.

Дожди, что прошли над поселком Шахты, над Холмогорами, над Ермолаевкой,
не иссякли, а, должно быть, уплыли куда-то за горизонт, в верховья речки, и,
вестники будущих ненастий, полоскали холодными струями поля и выгоны
каких-то других деревень, других поселков. Но за три солнечных дня, которые
установились в окрестностях Долгой сразу после дождя, речка не только не
вошла в свое русло, но еще более разлилась, подтопив прибрежный тальник и
старые поймы, а на четвертый день разом вспухла от шального наката воды с
верховий и переполнила опять замутившиеся пруды, обрушилась водопадом через
единственный шлюз в дамбе, закружила по течению своих рукавов сушняк, щепу,
опавшие листья.
В прежние годы за шлюзом присматривал сельсовет, и каждую весну
холмогорские плотники пятью-шестью прочными досками подновляли желоб
водостока и тяжелый деревянный щит, который при необходимости поднимался или
опускался, чтобы сохранить постоянный уровень воды у дамбы.
Год или два назад земли, что окружали поселок Шахты, были переданы
строителям, согласно планам которых между Ермолаевкой и Холмогорами должна
была пролечь шоссейная дорога к облцентру.
И покинутый заботами пруд, словно угадав свою обреченность, нарушил
вековое безмолвие: сначала перевалил через шлюз, потом угрюмым напором
сорвал деревянный щит и, буйствуя в ярости умирания, устремился на
неизведанный простор за дамбой.
Случилось это около шести вечера.
Димка подумал, что где-нибудь авария или пожар, когда увидел бегущих со
всех концов поселка мальчишек и услышал крики.
Но крики были радостными, веселыми. И общее ликование, захватив Димку,
понесло его по склону Долгой горы вниз, к дамбе...
Народу здесь было уже много: мальчишки теснились на деревьях и в аллее,
а некоторые, выбрав местечко поудобней, размещались на склоне горы, откуда,
как из амфитеатра, было удобнее наблюдать общую картину разбушевавшейся
стихии. И у всех было то особое настроение, какое бывает на пожарах, когда
ущерб еще не подсчитан, а жертв нет.
Димка пробрался на дамбу и то бегал в один конец аллеи, то в другой, то
взбирался на дерево, чтобы полюбоваться водопадом сверху.
Примерно через час поток воды начал заметно ослабевать, и в зарослях
камыша обнажились первые болотистые отмели.
Мальчишками овладела новая страсть. Завязывая на ходу кто рубаху, кто
брюки, кто майку, они устремились на отмели, где в лужицах, между
кочковатыми зарослями ила, осоки, разлагающихся водорослей билась рыба.
Димка, чтобы раздеться, нырнул в кусты ивняка на склоне дамбы... и чуть не
налетел на Ксану.
Под укрытием плакучих ветвей разглядеть ее сверху было невозможно,
тогда как отсюда просматривался весь бывший пруд, и то, как возятся по
колена в тине мальчишки, и как уходит вода.
Что-то в затаившейся фигуре Ксаны сразу показалось Димке незнакомым.
Но, весь еще под влиянием радостного возбуждения, он, чтобы обратить на себя
ее внимание, так как появился незаметно, из-за спины, тронул Ксану за
локоть:
- Ты чего здесь?..