"Владислав Андреевич Титов. Ковыль - трава степная " - читать интересную книгу автора

главный в бою. Потому что он на коне! :
- А это что? Это не кавалерист! На тачанке тра-та-та, тра-та-та из
пулемета! - говорил и тряс руками перед грудью, изображая пулеметчика,
Витька.
- Я видел в кино, как в немецкую войну танки застряли, - сказал
Женька. - И тогда выпустили кавалерию. Страшно аж стало. Лошади храпят,
визжат... А одну убили. Она упала вверх ногами и вся белая от снега стала.
И никто не остановился около нее. Наверное, на войне не бывает лошадиных
санитаров.
- А вот если б Чапаеву танки! - вновь затараторил Витька. - Тогда б
он дал жару!
- А ты думаешь, танки главней кавалеристов? - спросил Женька.
- Кавалеристы раньше главней были, а сейчас "катюши" вжик, вжик, а
самолеты бомбами ба-бах! - ответил Витька.
- "Вжик, вжик!" - передразнил его Женька. - А снаряды на чем
подвозить будешь?!
- Снаряды на тракторах и на этих, как их... на анхви-бах...
- Ой, гляньте-кась, анхзнб нашелся! Амфибия, а не анх-виб! -
набросился на него Игорь.
- Анхвиб, анхвиб! - хохотали мальчишки, показывая пальцами на
смущенного Витьку.
На краю села, у колхозной конюшни, толпились люди. Ребята увидели их и
притихли. Там что-то произошло. Разве можно допустить, чтобы какое-то
событие совершилось без них?
- Аида бегом! - взмахнул портфелем Витька Тарасов, и, тяжело сопя,
ватага ринулась к селу.
В середине толпы маячил белый картуз председателя колхоза, над
головами гремел его сердитый бас:
- Где машина? Где машина, я спрашиваю? Распустились, понимашь!
Партизанщина какая-то, а не бригада!
Рядом с председателем топтался Кузьма Федосов, бригадир второй
бригады, и, сморкаясь в рукав засаленного пиджака, скороговоркой частил:
- Чичас, Ильич, чичас! Картошку повезла, будь она неладна! Чичас
вернется.
- Что с мальчонкой? - понизив голос, спросил председатель.
- Спужался маленько, - криво улыбнулся Кузьма, - а так... так все
цело, слава те господи.
- Летают как угорелые! Джигиты, понимашь! А случись что... Нам что за
них? Решетка - вот что! Завтра же назначь другого табунщика!
Работая локтями, Женька протиснулся сквозь плотное кольцо односельчан.
Иван Ильич окинул его быстрым взглядом, хотел что-то сказать, но досадливо
махнул рукой и отошел в сторону. От страшной мысли у Женьки застучало
сердце и затихло, притаившись.
- Откатался, Женюха! На колбаску твою лошадку! - хохотнул кто-то
сзади.
Женька не понял смысла сказанного. Оглянулся, пустыми остекленевшими
глазами поводил по толпе и выронил из рук портфель. Выпала и, хлопнув,
раскрылась какая-то книжка. Он поднял ее и увидел кровь. Бурое липкое пятно
расползлось по всей обложке. "География", - будто сквозь сон подумал Женька
и посмотрел на свои руки. Пальцы на той, что держала книгу, были красными и