"Владислав Андреевич Титов. Ковыль - трава степная " - читать интересную книгу автора

нет!
- В городе насчет этого скукота одна! - внушительно ич-рек Николай,
прозванный с детства Кащеем. - Там насчет самогонки.шаром покати!
За столом дружно захохотали.
- У тебя, Микола, главный козырь в жизни - самогонка! Как три кита из
Библии, - серьезно сказал Иван Ильич.
- А сам-то небось любишь первачку хватить! - застрекотал притихший
было Кузьма, бывший бригадир артели. - Вот помню я, как Евгений по этой
лошадке, Чайкой, что ли, звали...
- Хватит тебе, Кузя! Кто старое помянет, тому глаз вон! - вмешалась в
разговор мать. - Закуска вся на столе. Не томитесь. Выпивайте уж... Ты
блинчиков откушай, Жень. Я как ты любишь испекла.
- Я понимать... - Иван Ильич встал, пригладил редкие волосы и
замолчал. Обвел всех взглядом, смущенно крякнул. - Я, понимать, предлагаю
выпить за встречу... И чтоб никогда войны не было... Ну и за все такое
хорошее. Будьте здоровы, гости дорогие!
Хмелели быстро и бурно. Уже через полчаса за столом стоял сплошной
гвалт. Говорили все сразу и каждый о споем.
- Эх, едрена горькая! - кричал Кузьма. - Ведь мы же с тобой, Ильич,
колхоз восстанавливали! На ноги поднимали после войны! А теперь кто мы? Я
спрашиваю - кто? В отставку... Не нужны стали... Пенсионеры...
- Ты не кочетись, не кочетись, Кузя! - бил себя в грудь сморщенным
маленьким кулачком захмелевший Митрич. - Мы свое сделали. Пусть молодежь
теперь господствует. Пусть приучаются хозяйствовать. А что не смогут - мы
подскажем. Нечего в бутылку без надобности лезть.
Николай слезливо морщил лицо и лез к Евгению целоваться.
- Женюха, а помнишь, как мы в школу вместе ходили? Друг, ты помнишь?
Вот времена были! Не ровня нынешним.
- Да отвяжись ты, окаянный! - полушутя, полусерьезно говорила мать и
легонько отстраняла его от сына. - Дай посидеть спокойно человеку! Как
выпьет, так целоваться! Нюрка рассказывала, что ты спьяну корову свою чуть
не зацеловал.
- Нюрка стерва! Стерна она! - Николай медленно опустился на стул и
обхватил голову руками. - Уйду я от нее, Жень... Посоветуй, как мне быть.
Сроду выпить не даст. - Он уронил голову и пьяно заплакал.
- А ты не сучи, понимать! - ударил кулаком об стол Иван Ильич. -
Самому- надо меньше в бутылку заглядывать! Штаны с себя скоро пропьешь!
Опять Нюрка будет виновата? В семнадцать лет обзаведутся семьей, а потом...
Мальцы, понимать! Молоко на губах не обсохло, а они туда же - жениться!
Отец скользнул взглядом по лицу Евгения и умолк. Это злополучное "они"
выскочило у него нечаянно. Мать опустила руки и, напрягаясь, выпрямилась. В
избе стало тихо. Иван Ильич громко сопел и не знал, куда спрятать свои
руки.
От головы Кудряшова отлила кровь, а йотом горячей волной ударила в
лицо. Он хотел что-то возразить Ивану Ильичу, но почувствовал, как, словно
обожженные, горят его уши, нос, щеки, и опустил голову.
- Времена такие подступили... - прервал неловкое молчание Кузьма. -
Жизнь в достаток стала, вот и выкобениваются! Об куске хлеба сейчас заботы
нет... И вшей окопных кормить не требуется. Мы-то, бывало...
- Да, конечно! - прерывая Кузьму, заговорил Евгений. - Вы за нас