"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

- Если медведь... Говорят, что он боится огня, - сказала Кангый и, взяв
горящий сук, вышла из чума.
При свете огня она узнала Черликпена. Настолько была велика ее радость,
что она уронила горящий сук, и тут же закричала тревожно:
- Идите скорее сюда! Волки совсем задрали его.
Мы подбежали к чуть живому Черликпену и втащили его в чум. Когда мы
поднесли его к огню, то увидели, что задние лапы у Черликпена совершенно не
двигаются, из горла капает кровь. Он приполз домой на передних лапах.
Усевшись вокруг истерзанной собаки, мы долго смотрели на нее. Мы
молчали и не знали, что сказать друг другу, что делать. Придавленные горем и
бессильные помочь Черликпену, мы молча легли спать.
Утром, когда мы проснулись, нам захотелось посмотреть, что сделал
Черликпен с волками. Когда мы вышли из чума, то сразу увидели след
Черликпена: комья взрытой черной земли на снегу, кое-где застыли капли
крови. Вдруг испуганным голосом закричал Пежендей:
- Волк! Волк лежит!
- Где? Где? - так же испуганно отозвались мы.
Действительно, там, куда Пежендей указывал рукой, вытянувшись, лежал
волк. Некоторое время мы стояли в нерешительности.
- Может быть, он уже мертвый, - сказала сестра.
- Нет, волки ведь хитрые. Он, может быть, ждет нас, - ответил Пежендей.
- Живой не будет так долго лежать не двигаясь, - сказала сестра и
сделала несколько шагов вперед.
Мы, затаив дыхание, ждали, что будет. Волк не шевелился. Тогда мы
немного осмелели и подошли поближе. Волк стал виден очень хорошо. Кровь,
вытекшая из разорванного горла, застыла на снегу.
Радость, что Черликпен из этой неравной схватки вышел победителем,
рассеяла весь страх, пережитый нами в эту ночь. Мы начали обсуждать, что
делать с волком.
- Надо содрать шкуру с него, - говорила сестра.
- И продать ее, - добавил Пежендей.
- За мешок проса, - сказал я.
А наш верный Черликпен все не мог оправиться. Он не вставал. В его
глазах была тоска, он жалобно скулил.
Вскоре вернулась наша мать. Она принесла маленький комочек чаю и горсть
соли. Но нам было не до этого. Мы наперебой стали ей рассказывать, что
произошло. Но все наши восторженные рассказы как будто не касались матери.
Казалось, она думала о чем-то другом. Мы тоже замолчали. Мать направилась к
чуму. Мы последовали за нею.
Когда мы вошли в чум, Черликпен был уже мертв. Не стало нашего верного
сторожа.
Всей семьей мы провожали Черликпена. Положили его в берестяное корыто и
поволокли в лес. Похоронили его в густом лесу, под корневищем свалившегося
громадного дерева.
- Когда Черликпен был живой, - сказала мать, - я ему поручала вас,
детки мои, а сама ходила по людям, зарабатывала кусок хлеба. Теперь нет
нашего верного Черликпена. - Голос ее дрожал от горя. Немного постояв, мы
молча направились домой.
Чум показался нам совсем опустевшим. Не было Черликпена, не стало
слышно его лая.