"Салчак Тока. Слово арата (Автобиографический роман-трилогия) " - читать интересную книгу автора

Чтобы не разбудить спящих, я старался встать как можно тише: незаметно
поднимался, опираясь на ладони обеих рук и подтягивая под себя ноги. Вдруг
скрипнул пол. Я замер, изогнувшись над постелью. Закашлял сын Мекея,
лежавший со мной рядом. Я перевернулся и снова приник к постели.
Наконец мой сосед перестал кашлять. Убедившись, что он спит, я
осторожно перекатился на половицу, которая не скрипела, и быстро встал.
Подойдя на цыпочках к окну, я влез на подоконник и прыгнул в темноту.

ГЛАВА 2. НА БЕРЕГУ

Я упал на землю. В глазах у меня забегали маленькие, как зерна акации,
продолговатые огоньки. Правое колено болело. Но я ликовал. Что они могли
теперь мне сделать? Я лежал на мягкой, холодной траве. Что думала обо мне
мать? Где меня искали? Нужно было сейчас же бежать домой. Но оказалось, что
я не могу подняться с земли. Может быть, я вывихнул ногу, неудобно
оттолкнувшись от подоконника? Ощупал колено. Оно было липкое, теплое.
Значит, это кровь, а не роса... Я нащупал на ноге полоски сорванной кожи и
две раны. Руками и здоровой ногой стал водить вокруг себя и понял, что
случилось: я упал на опрокинутую борону, которая лежала недалеко от окна. К
счастью, я прыгнул вперед так сильно, что зацепился только за крайние зубья.
Я оглянулся на окно. По-прежнему было тихо. Никто не выходил. Я собрал
силы и побежал. Часто падал, полз на руках.
Подползая к чуму, я слышал, как мать громко плачет и причитает:
- Куда ты девался? Утонул в реке или злые волки тебя унесли? Господин
неба, найди моего младшего сына! Отдай мне!
Я тихо сказал:
- Мама, мама! Я здесь.
Рванулась и хлопнула, как подхваченная ветром, дверца чума, и я
оказался на руках у матери. Она целовала меня в щеки, в голову и что-то тихо
бормотала.
В чуме было совсем темно. Тихо покачивая меня на руках, мать
приговаривала:
- Где ты был? Албанчи ушла искать. И Сюрюнма с ней. Мы везде искали...
Когда уходишь, надо говорить...
Я рассказал, что произошло на реке. Никогда раньше я не видел матери в
таком волнении. Она говорила гневно, как будто кулак Мекей стоял совсем
близко - перед глазами:
- Бешеный старик! Борода белой козы, душа черной собаки!
Мать все крепче меня прижимала и целовала:
- Теперь ты остался у меня один защитник. Нашего Черликпена съели
волки. Шомуктай - у баев на Дора-Хеме. Пежендей - у чиновников в Хопто. Мы с
тобой никогда не разлучимся.
Потом мать засуетилась, раздула огонь, нащипала шерсти из куска старой
козьей шкуры, сожгла на очаге, присыпала ранку золой и перевязала полоской
далембы [Далемба - плотная хлопчатобумажная материя.].
В то время люди лечились, как велось от прадедов. Поранился или
обжегся - присыпай больное место волосяным пеплом или обвязывай целебными
листьями. К ламе бедняку не пойти, а шаман тоже обходился не дешево. Как-то
после дождя мы набегались среди холмов. На одном из них я заснул. На
следующий день я лежал в горячке. Албанчи побежала за шаманом Сюзюк-Хамом.