"Михаил Токуров. Любимый город " - читать интересную книгу автора

джунглей" тамошних улиц. История его учёбы в семинарии тоже не
заинтересовала полковника. Не особенно впечатлили и сетования на
человеческую чёрствость и неблагодарность - хотя это позволило ему сделать
некоторые выводы о мотивах отца Аввакума, но немногим могло помочь в поисках
террористов. Поэтому он осторожно направил подследственного на более поздние
времена, в частности на белый самоход и его хозяина.
Марку машины святой отец не помнил, как и её номер (без сомнения, не
врал). Зато хорошо знал владельца. Его звали Индрик, то есть, что было
написано в удостоверении личности, подследственный не знал, но себя он
всегда называл именно так (сам Епифанов носил псевдоним "Апостол"). Был он
примерно в том же возрасте, что и "господин полковник", во время Костромской
войны воевал в "Дружине Николая-угодника", что всегда с гордостью
подчёркивал в разговоре как с отцом Аввакумом, так и с подготавливаемыми ним
"чадами". Число подготовленных "чад", то есть теперь уже "ратников Спаса",
было, согласно "пастырю", равно семи. Иными словами, где-то в Москве или
окрестностях пряталось ещё пять живых бомб, готовых в любой момент
взорваться. Имена он помнил и с удовольствием перечислил.
Борис аккуратно записал их в своём блокноте, зная, что наблюдающий по
монитору за допросом Якубень уже звонит в Главную Команду полиции, Рыся ищет
все упоминания о них в базе данных, а Вальдемар Злотопольский разговаривает
с "в морду" о запросе из Киева в Кострому. Грустно, но после того, как у них
отобрали взятого их собственными людьми на их собственной территории
принадлежащего к их собственной церкви подозреваемого (что такое нашло на
этого кретина Кругловского, спрашивается?), надежды на добровольную помощь
великорусов медленно но верно уплыли в синюю даль. Но от приказа лично
генерала Габриэля они, понятно, не открутятся и, самое позднее, к
завтрашнему утру можно ожидать фотографий "ратников".
Все они недавно потеряли своих близких. Все они пришли за утешением в
церковь отца Аввакума. И всем им отец Аввакум выразил своё сочувствие (самое
что ни на есть искреннее). Со всеми (по отдельности, само собой) помолился
за упокой души ближних. Всем посоветовал быть сильными и не поддаваться
слабости, ибо каждая нашу слабость тешит Врага Рода Человеческого. А он...
Потом, когда взволнованные и заинтригованные "чада" сами начинали
расспрашивать его о недосказанных подробностях, он оставался с ними наедине
("никому постороннему не должно узнать, о чём мы с тобой беседуем, чадо") и
начинал свой рассказ. О пришествии Антихриста. О Звере, выходящем из моря. О
том, как вострубили ангелы первый, второй и иные. О числе Зверя, равном
шестисот шестьдесяти шести. И о том, что именно это число записано в
содержащем лишнее "и" имени "Иисус", которому поклоняются... И снова
прерывался, неспокойно оглядываясь и прислушиваясь к стуку в дверь или
шороху на улице.
Затем он на несколько дней пропадал, не отвечая на звонки, избегая
разговоров один на один в церкви, скрываясь за углом, едва лишь "чадо"
замечало его на улице. Наконец, настойчивое "чадо" находило скрывающегося от
него пастыря и требовало правды. Правды, о которой начинало догадываться
само. Правды о том, что москали и ляхи поклоняются Зверю. Правды о Печати
Антихриста на полицейских фуражках. Правды о том, что Антихрист уже пришёл.
Правды о том, что мы уже давно живём в Царстве Антихриста. И о том, что все,
служащие ЕМУ, погубят свою бессмертную душу.
Многие избрали путь служения Сатане. Не все служат ему сознательно, но