"Дж.Р.Р.Толкин. Роверандом" - читать интересную книгу автора

вынужденного все так же "служить", покуда тьма не сгустилась полностью,
поставили на стул около кровати*. Занавески плотно задвинули. А снаружи
луна поднялась из моря и положила на воду свою серебряную дорожку, по
которой можно дойти до края мира и дальше - разумеется, тому, кто умеет по
ней ходить**.

* ... Ровера... поставили на стул около кровати... В самом раннем из
сохранившихся черновиков Ровера вместо стула ставят на комод. Возможно,
Толкин почувствовал, что это слишком высоко, чтобы Ровер, отправляясь
обследовать дом, мог спрыгнуть отсюда даже на кровать, а перед наступлением
утра вскарабкаться обратно. Ведь Ровер при всем том был игрушечной собакой,
и очень маленькой (хотя временами он кажется более крупным). Фраза "взгляд
его упал на комод..." поддерживает вариант из раннего черновика, и Толкин
тут же несколько неловко добавляет в объяснение: "куда он, умываясь,
поставил песика". Толкин оставляет также без изменения отсылку к "дому, где
он однажды уже сидел на комоде".
** ...луна поднялась из моря и положила на воду свою серебряную
дорожку, по которой можно дойти до края мира, и дальше, - разумеется, тому,
кто умеет по ней ходить... Это, возможно, собственное изобретение Толкина,
хотя оно поразительно схоже с фразой "яркая лунная дорожка, протянувшаяся
от темной земли... по направлению к луне", появляющейся в "Саду с обратной
стороны Луны" американского писателя и художника Говарда Пайла (1895).
Главный герой в этой книге идет от берега по дорожке света и попадает к
Человеку-на-Луне. В "Роверандоме" Ровер не сам идет по лунной дорожке - его
несет над ней чайка.

Отец, мать и трое сыновей жили у самого берега моря в белом доме,
глядящем окнами поверх волн прямиком в никуда.


* * *

Когда мальчики затихли, Ровер распрямил свои усталые негнущиеся лапы и
подал голос - столь тихо, что не услышал никто, кроме старого безобразного
паука в углу на потолке. Затем он спрыгнул со стула на кровать, а с кровати
скатился на ковер и бросился вон из комнаты, вниз по ступеням, через весь
дом...
Поскольку прежде он был живым, то умел бегать и прыгать намного лучше,
нежели большинство игрушек ночью. Тем не менее путешествовать в таком виде
оказалось ужасающе сложно и опасно: при его нынешнем росте спускаться по
лестнице было равносильно тому, чтобы прыгать со стен, а уж забираться
обратно...
И все напрасно. Разумеется, обе двери были заперты. И не было ни щели,
ни дыры, в которую он мог бы пролезть.
Так бедный Ровер и не сумел убежать в ту ночь. Утро застало нашего
усталого маленького песика сидящим на задних лапках и делающим вид, что
"просит", на том самом месте около кровати, откуда он начал свой побег.


* * *