"Дж.Р.Р.Толкин. Роверандом" - читать интересную книгу автора

дети писателя, в конце концов и привел к работе над "Хоббитом" и его
продолжением. Большинство таких историй оказывалось "однодневками".
Некоторые записывались, однако до конца доводились немногие. Толкин начал
вживаться в роль рассказчика к 1920 году, когда написал свое первое "Письмо
Рождественского Деда". Потом были еще истории про злодея Билла Стикерса,
про крошечного человечка Тимоти Титуса и про огненно-рыжего Тома Бомбадила,
чьим прототипом послужила датская кукла Майкла. Ни одна из этих историй не
получила развития. Один только Том Бомбадил обрел позже новую жизнь - в
поэмах и во "Властелине Колец".
В отличие от всех этих историй "Роверандом" завершен, мастерски
отточен и обладает наибольшим среди всех "домашних" выдумок того времени
своеобразием. Текст сказки насыщен безудержной словесной игрой. Здесь и
звукоподражания, и аллитерации, и стилизация под детскую устную речь
("фью-у-у", "плюханье", "пузико"), равно как юмористически-длинные описания
("...параферналии, инсигниции, меморандумы... символы, своды рецептов,
магические напитки, приборы, а также мешки и бутылки самых разнообразных
заклинаний..."), и парадоксальные повороты текста ("...и он мгновенно
растворился в разреженном воздухе. А ведь только тот, кто никогда на Луне
не бывал, и сможет рассказать вам, какой разреженный там воздух")...
Правда, кое-кому язык сказки при всей своей свежести может показаться
чересчур сложным для маленьких детей. Однако сам Толкин с такой точкой
зрения не согласился бы. "Богатый язык, - писал он, - возникает не от
чтения книг, написанных в соответствии с чьими-то понятиями о языке
определенной возрастной группы. Он возникает из чтения вневозрастных книг"
(Письма Дж. Р. Р. Толкина /Letters of J. R. R. Tolkien, 1981). "Роверандом"
примечателен еще и тем, что в произведении задействовано множество самых
разнообразных автобиографических и литературных реминисценций. Прежде
всего, герои сказки - это, конечно, семья Толкинов и сам автор. Мы видим
коттедж и песчаный пляж, сияющую над морем луну, шторм и чувствуем
настроение, царившее в семье после пропажи собачки. Кроме того, в сюжет то
здесь, то там вкраплены сентенции автора по поводу весьма заботившего его
загрязнения окружающей среды. К этому Толкин добавляет целую россыпь
отсылок к мифам и волшебным историям разных народов: тут Красный и Белый
Драконы из британской легенды о короле Артуре и Мерлине; и всевозможные
мифические обитатели моря - русалки, Нйорд, Старик-из-моря; и Великий Змей
Мидгарда из скандинавских саг... Заметны и отзвуки широко известных в то
время английских детских книг - "Псаммед" Э. Несбит, "Алисы в Зазеркалье" и
"Сильвии и Бруно" Льюиса Кэрролла, "Сказок просто так" Р. Киплинга... И,
как ни удивительно, весь этот разношерстный материал великолепно уживается.
С некоторой долей несовместимости, конечно, но зато и с массой
удовольствия - для тех, кто способен узнавать намеки.


* * *

В лекции 1939 года "О волшебных историях" Толкин критикует
многочисленные описания фей и эльфов в виде "цветочных малюток с
крылышками, как у бабочек". Однако во времена "Роверандома" он и сам еще не
чурался эксцентричных идей наподобие лунных гномов, скачущих верхом на
кроликах и готовящих блины из снежных хлопьев, или морских фей,