"Г.А.Толокольников, Л.С.Кузьмина. Подвиг освобождения (очерки и воспоминания) " - читать интересную книгу автора

оказались простыми и послушными.
Придя в летную комнату после одного из полетов на


57

МЕ-109 и бросив на стул парашют, шлем и перчатки, Иван Селезнев проворчал:
- Хорош, проклятый,- и, обращаясь к Муштаеву, хотя и прислушивались
все, сказал с сердцем, как бы наперекор самому себе: - Вот так, брат,
отрегулирую стабилизатор и "брошу ручку", а он идет себе прежним курсом,
чуть покачиваясь от болтанки, и кажется - только не мешай ему...
Селезнев повалился на диван, помолчал и опять к Муштаеву:
- Ну, а ты что скажешь, Фомич, о "дорнье"?
Павел Фомич Муштаев - наш парторг, летчик богатырского телосложения, с
боевыми орденами, человек бывалый и не лишенный чувства юмора, сидел в
дерматиновом кресле в позе отдыхающего короля. Он собирался закурить
короткую трубку с янтарным мундштуком.
- Я как-то прикинул: зачем это немец такого "головастика" вывел? -
начал Муштаев.- Нечто подобное рисовали на спичечных коробках, кто помнит, в
двадцатые годы: "Наш ответ Чемберлену" - длиннохвостый аэроплан, переходящий
к носу в кулачище с красноречивой фигой.
- Похоже,- с усмешкой согласился Чернавский,- огромный стеклянный шар в
носу: все в одной кабине, летчик, штурман и стрелки.
- И неспроста,- продолжал Муштаев,- так-то удобней держать всех в одном
кулаке, в строгом подчинении: и старший перед младшими чинами не позволит
себе распустить слюни.
- Вот так да! - промолвил кто-то.
- С аэродинамикой похуже,- заметил Селезнев.
- Пожалуй, не самый первый сорт, но при пилотировании не очень-то
заметно. Великолепно летит, паршивец, и на одном моторе! - невесело возразил
Муштаев.
Случай, надо сказать, редкий: летчика-испытателя огорчает машина,
которая ему нравится.
Не без хитрости немцы передали нам тогда несколько своих боевых
самолетов, на которых уже воевали в Европе. С одной стороны, они хотели
уверить нас в своем миролюбии, с другой - пытались, очевидно, деморализовать
наш дух: смотрите, мол, какая у нас техника.
Готовя нападение на Советский Союз, они знали, что за короткое время мы
все равно не сможем скопировать их самолеты, если бы даже и захотели.


58

Тем не менее испытание немецких самолетов имело для наших воздушных сил
большое значение. Армия и промышленность получили точные сведения о
фашистской боевой технике. Теперь мы знали достоинства и слабости самолетов
врага. Нашими испытателями даже разыгрывались азартные воздушные схватки.
Результаты бывали не всегда благоприятными. Одно стало ясно: гитлеровцев
сбивать можно.
До испытательной работы отец был военным летчиком-бомбардировщиком, но,