"Г.А.Толокольников, Л.С.Кузьмина. Подвиг освобождения (очерки и воспоминания) " - читать интересную книгу автораоказались простыми и послушными.
Придя в летную комнату после одного из полетов на 57 МЕ-109 и бросив на стул парашют, шлем и перчатки, Иван Селезнев проворчал: - Хорош, проклятый,- и, обращаясь к Муштаеву, хотя и прислушивались все, сказал с сердцем, как бы наперекор самому себе: - Вот так, брат, отрегулирую стабилизатор и "брошу ручку", а он идет себе прежним курсом, чуть покачиваясь от болтанки, и кажется - только не мешай ему... Селезнев повалился на диван, помолчал и опять к Муштаеву: - Ну, а ты что скажешь, Фомич, о "дорнье"? Павел Фомич Муштаев - наш парторг, летчик богатырского телосложения, с боевыми орденами, человек бывалый и не лишенный чувства юмора, сидел в дерматиновом кресле в позе отдыхающего короля. Он собирался закурить короткую трубку с янтарным мундштуком. - Я как-то прикинул: зачем это немец такого "головастика" вывел? - начал Муштаев.- Нечто подобное рисовали на спичечных коробках, кто помнит, в двадцатые годы: "Наш ответ Чемберлену" - длиннохвостый аэроплан, переходящий к носу в кулачище с красноречивой фигой. - Похоже,- с усмешкой согласился Чернавский,- огромный стеклянный шар в носу: все в одной кабине, летчик, штурман и стрелки. - И неспроста,- продолжал Муштаев,- так-то удобней держать всех в одном кулаке, в строгом подчинении: и старший перед младшими чинами не позволит - Вот так да! - промолвил кто-то. - С аэродинамикой похуже,- заметил Селезнев. - Пожалуй, не самый первый сорт, но при пилотировании не очень-то заметно. Великолепно летит, паршивец, и на одном моторе! - невесело возразил Муштаев. Случай, надо сказать, редкий: летчика-испытателя огорчает машина, которая ему нравится. Не без хитрости немцы передали нам тогда несколько своих боевых самолетов, на которых уже воевали в Европе. С одной стороны, они хотели уверить нас в своем миролюбии, с другой - пытались, очевидно, деморализовать наш дух: смотрите, мол, какая у нас техника. Готовя нападение на Советский Союз, они знали, что за короткое время мы все равно не сможем скопировать их самолеты, если бы даже и захотели. 58 Тем не менее испытание немецких самолетов имело для наших воздушных сил большое значение. Армия и промышленность получили точные сведения о фашистской боевой технике. Теперь мы знали достоинства и слабости самолетов врага. Нашими испытателями даже разыгрывались азартные воздушные схватки. Результаты бывали не всегда благоприятными. Одно стало ясно: гитлеровцев сбивать можно. До испытательной работы отец был военным летчиком-бомбардировщиком, но, |
|
|