"Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус" - читать интересную книгу автора

повалился ничком. Теперь Семен Иванович слышал, как визжали огромные
всадники, - махая шашками, они налетели со всех сторон. Вдруг телега
затрещала, накренилась, - и Семен Иванович, закрыв лицо, полетел в мерзлый
бурьян. Ударился и потерял сознание.


Семен Иванович очнулся от холода. Рассветало. Звезды побледнели. Низко,
белыми озерами лежал туман. Кое-где из него торчала лошадиная нога,
виднелись колеса опрокинутой телеги. Семен Иванович сел, ощупал себя, -
цел, хотя все тело болело. Около него валялся сундук с казной. Не из
корысти - бессознательно - Семен Иванович вынул из сундука свертки с
царскими десятирублевками, пересчитал: семь штук, - рассовал их по
карманам и побрел, придерживая поясницу, прочь от места битвы.
Когда солнце, поднялось из багровой мглы над озерами тумана, он увидел
с удивлением и радостью полотно железной дороги.
Дальнейшее передвижение на юг было сопряжено со всевозможными
затруднениями и случайностями. Но Семен Иванович до того уж наловчился,
вид его был до того ободранный и жалкий, что, миновав станции и города, он
благополучно добрался до Одессы. Стоял конец февраля 1919 года.



ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Что за чудо - Дерибасовская улица в четыре часа дня, когда с моря дует
влажный мартовский ветер! На Дерибасовской в этот час вы встретите всю
Россию в уменьшенном, конечно, виде. Сильно потрепанного революцией
помещика в пальтеце не по росту, - он тут же попросит у вас взаймы или
предложит зайти в ресторан. Вы встретитесь с давно убитым знакомцем, - он
был прапорщиком во время Великой войны, а смотришь - и не убит совсем и
еще шагает в генеральских погонах. Вы увидите знаменитого писателя, -
важно идет в толпе и улыбается желчно и презрительно этому, сведенному до
миниатюрнейших размеров, величию империи. Вы наткнетесь на нужного вам до
зарезу иссиня-бритого дельца в дорогой шубе, стоящего от нечего делать вот
уже час перед витриной ювелирного магазина. Вы поймаете за полу бойкого и
неунывающего журналиста, ужом пробирающегося сквозь толпу, - он наспех
вывалит вам весь запас последних сенсационных известий, и вы пойдете
дальше с сильно бьющимся сердцем и первому же знакомому брякнете
достоверное: "Теперь уже, батенька мой, никак не позже полутора месяцев
будем в Москве с колокольным звоном". - "Да что вы говорите?" - "Да уж
будьте покойны - сведения самые достоверные".
И ваш знакомый идет в гостиницу к жене, и они на последние карбованцы
покупают сардин, паштетов, вина и, окруженные родственниками, едят и пьют,
и чокаются за Москву, и сердца у всех бьются. И волнующие слухи летят
дальше по городу. И уж кто-то, особенно нетерпеливый, бежит в переулок в
прачечное заведение и торопит: "Выстирайте мне белье поскорее".
На Дерибасовской гуляют настоящие царские генералы. Какое наслаждение
глядеть, как мартовское солнце горит на золотых погонах, как лихие юнкера,
подхватив под козырек, столбами врастают в землю. Видя эту сцену,
какой-нибудь растерянный отец семейства, у которого от революции