"Алексей Толстой. Похождения Невзорова, или Ибикус" - читать интересную книгу автора

В глухие сумерки кто-то стал трогать ручку входной двери. Коротко
позвонили. Семен Иванович, ужаснувшись, отворил парадное. Перед ним,
освещенная из прихожей, стояла женщина удивительной красоты - темноглазая,
бледная, в шелковой шубке, в белом оренбургском платке. Она сейчас же
проскользнула в дверь и прошептала поспешно:
- Затворите... На крючок...
На лестнице послышались шаги, грубые голоса. Навалились снаружи,
бухнули кулаком в дверь. "Брось, идем..." - "Здесь она". - "Брось, идем,
ну ее к черту..." - "Ну, так она на другой лестнице..." - "Брось, идем..."
Шаги застучали вниз, голоса затихли.
Незнакомка стояла лицом к стене, в углу. Когда все затихло, она
схватила Семена Ивановича за руку, глаза ее с каким-то сумасшедшим юмором
приблизились:
- Я останусь... Не прогоните?
- Помилуйте. Прошу.
Она быстро прошла в комнату, села на кровать.
- Какой ужас! - сказала она и стащила с головы платок. - Не
расспрашивайте меня ни о чем. Обещайте. Ну?
Семен Иванович растерянно обещал не расспрашивать. Она опять уставилась
на него, - глаза черные, с припухшими веками, с азиатчинкой:
- На краю гибели, понимаете? Два раза вырвалась. Какие негодяи! Куда
теперь денусь? Я домой не вернусь. Боже, какой мрак!
Она затопала ногами и упала в подушку. Семен Иванович проговорил
несколько ободрительных слов. Она выпрямилась, сунула руки между колен:
- Вы кто такой? (Он вкратце объяснил.) Я останусь на всю ночь. Вы,
может быть, думаете - меня можно на улицу выкинуть? Я не кошка.
- Простите, сударыня, я по обхождению, по одеже вижу, что вы
аристократка.
- Вы так думаете? Может статься. А вы не нахальный. Это хорошо. Странно
- почему я к вам забежала. Бегу по двору без памяти, - гляжу - окошко
светится. Умираю, устала.
Семен Иванович постелил гостье на диване. Предложил было чаю. Она
мотнула головой так, что разлетелись каштановые волосы. Он понес свой
матрац на кухню. Незнакомка крикнула:
- Ни за что! Боюсь. Ложитесь здесь же. С ума сойду, несите назад тюфяк.
Семен Иванович погасил свет. Лег и слышал, как на диване - ррррр -
разлетелись кнопки платья, упали туфельки. В комнате запахло духами. У
него побежали мурашки по спинному хребту, кровь стала приливать и
отливать, как в океане. Гостья ворочалась под шелковой шубой.
- Мученье, зажгите свет. Холодно. (Семен Иванович включил одинокую
лампочку под потолком.) Небось лежите и черт знает что думаете. - Она
проворно повернулась лицом в подушку. - Одна только революция меня сюда и
загнала... Не очень-то гордитесь. Потушите свет.
Семен Иванович растерялся. Не осмелился снять даже башмаков. Но лег, и
опять - мурашки, и кровь то обожжет, то дернет морозом.
- Да не слышите разве, я плачу? Бесчувственный, - проговорила гостья в
подушку, - у другого бы сердце разорвалось в клочки - глядеть на такую
трагедию. Зажгите свет.
Он опять включил лампочку и увидел на диване на подушке рассыпанные