"Лев Николаевич Толстой. Анна Каренина" - читать интересную книгу автора

подкладке, закинул кисти узлом и, вдоволь забрав
воздуха в свой широкий грудной ящик, привычным бодрым
шагом вывернутых ног, так легко носивших его полное
тело, подошел к окну, поднял стору и громко позвонил.
На звонок тотчас же вошел старый друг, камердинер
Матвей, неся платье, сапоги и телеграмму. Вслед за
Матвеем вошел и цирюльник с припасами для бритья.
- Из присутствия есть бумаги? - спросил Степан
Аркадьич, взяв телеграмму и садясь к зеркалу.
- На столе, - отвечал Матвей, взглянул
вопросительно, с участием, на барина и, подождав немного,
прибавил с хитрою улыбкой: - От хозяина извозчика приходили.
Степан Аркадьич ничего не ответил и только в
зеркало взглянул на Матвея; во взгляде, которым они
встретились в зеркале, видно было, как они
понимают друг друга. Взгляд Степана Аркадьича как будто
спрашивал: Это зачем ты говоришь? разве ты не
знаешь?
Матвей положил руки в карманы своей жакетки,
отставил ногу и молча, добродушно, чуть-чуть улыбаясь,
посмотрел на своего барина.
- Я приказал прийти в то воскресенье, а до тех пор
чтобы не беспокоили вас и себя понапрасну, - сказал
он, видимо, приготовленную фразу.
Степан Аркадьич понял, что Матвей хотел пошутить
и обратить на себя внимание. Разорвав телеграмму, он
прочел ее, догадкой поправляя перевранные, как всегда,
слова, и лицо его просияло.
- Матвей, сестра Анна Аркадьевна будет завтра, -
сказал он, остановив на минуту глянцевитую, пухлую
ручку цирюльника, расчищавшего розовую дорогу
между длинными кудрявыми бакенбардами.
- Слава богу, - сказал Матвей, этим ответом
показывая, что он понимает так же, как и барин, значение
этого приезда, то есть что Анна Аркадьевна, любимая
сестра Степана Аркадьича, может содействовать
примирению мужа с женой.
- Одни или с супругом? - спросил Матвей.
Степан Аркадьич не мог говорить, так как
цирюльник занят был верхнею губой, и поднял один палец.
Матвей в зеркало кивнул головой.
- Одни. Наверху приготовить?
- Дарье Александровне доложи, где прикажут.
- Дарье Александровне? - как бы с сомнением повторил Матвей.
- Да, доложи. И вот возьми телеграмму, передай, что они скажут.
Попробовать хотите, - понял Матвей, но он сказал только:
- Слушаю-с.
Степан Аркадьич уже был умыт и расчесан и
сбирался одеваться, когда Матвей, медленно ступая
поскрипывающими сапогами, с телеграммой в руке, вернулся