"Татьяна Толстая. Река Оккервиль" - читать интересную книгу автора

Татьяна Толстая


Река Оккервиль



http://fictionbook.ru


Когда знак зодиака менялся на Скорпиона, становилось совсем уж ветрено,
темно и дождливо. Мокрый, струящийся, бьющий ветром в стекла город за
беззащитным, незанавешенным, холостяцким окном, за припрятанными в
межоконном холоду плавлеными сырками казался тогда злым петровским умыслом,
местью огромного, пучеглазого, с разинутой пастью, зубастого царя-плотника,
все догоняющего в ночных кошмарах, с корабельным топориком в занесенной
длани, своих слабых, перепуганных подданных. Реки, добежав до вздутого,
устрашающего моря, бросались вспять, шипящим напором отщелкивали чугунные
люки и быстро поднимали водяные спины в музейных подвалах, облизывая
хрупкие, разваливающиеся сырым песком коллекции, шаманские маски из
петушиных перьев, кривые заморские мечи, шитые бисером халаты, жилистые ноги
злых, разбуженных среди ночи сотрудников. В такие-то дни, когда из дождя,
мрака, прогибающего стекла ветра вырисовывался белый творожистый лик
одиночества, Симеонов, чувствуя себя особенно носатым, лысеющим, особенно
ощущая свои нестарые года вокруг лица и дешевые носки далеко внизу, на
границе существования, ставил чайник, стирал рукавом пыль со стола, расчищал
от книг, высунувших белые язычки закладок, пространство, устанавливал
граммофон, подбирая нужную по толщине книгу, чтобы подсунуть под хромой его
уголок, и заранее, авансом блаженствуя, извлекал из рваного, пятнами
желтизны пошедшего конверта Веру Васильевну - старый, тяжелый, антрацитом
отливающий круг, не расщепленный гладкими концентрическими окружностями - с
каждой стороны по одному романсу.
- Нет, не тебя! так пылко! я! люблю! - подскакивая, потрескивая и шипя,
быстро вертелась под иглой Вера Васильевна; шипение, треск и кружение
завивались черной воронкой, расширялись граммофонной трубой, и, торжествуя
победу над Симеоновым, несся из фестончатой орхидеи божественный, темный,
низкий, сначала кружевной и пыльный, потом набухающий подводным напором,
восстающий из глубин, преображающийся, огнями на воде колыхающийся, -
пщ-пщ-пщ, пщ-пщ-пщ, - парусом надувающийся голос, - все громче, - обрывающий
канаты, неудержимо несущийся, пщ-пщ-пщ, каравеллой по брызжущей огнями
ночной воде - все сильней, - расправляющий крылья, набирающий скорость,
плавно отрывающийся от отставшей толщи породившего его потока, от
маленького, оставшегося на берегу Симеонова, задравшего лысеющую, босую
голову к гигантски выросшему, сияющему, затмевающему полнеба, исходящему в
победоносном кличе голосу, - нет, не его так пылко любила Вера Васильевна, а
все-таки, в сущности, только его одного, и это у них было взаимно.
Х-щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ.
Симеонов бережно снимал замолкшую Веру Васильевну, покачивал диск,
обхватив его распрямленными, уважительными ладонями; рассматривал старинную
наклейку: э-эх, где вы теперь, Вера Васильевна? Где теперь ваши белые