"В.И.Толстых. Сократ и мы. Разные очерки на одну и ту же тему " - читать интересную книгу автора

стало быть, и моральности.
Удивительное это явление: прошли тысячелетия, а мы, люди совсем иной
эпохи и формации, зная, как много значительного и поучительного дала живая
человеческая история после Сократа, продолжаем восхищаться прекрасными
героями древности, воспринимая их чувства, мысли и поступки как нечто
очень близкое нам, современное по своему смыслу и духу. Конечно, есть доля
правды и в горьких сетованиях Монтеня, озабоченного тем, что новые
поколения пройдут мимо наследия греческого мудреца, посчитают его
архаичным.
"Поучения Сократа, сохраненные в писаниях его друзей, - писал Монтепь,
- восхищают нас лишь потому, что их чтят и уважают все, а не потому, что
мы ими прониклись: в жизни они нами но применяются. Возникни что-либо
подобное в наши дни, весьма немногие одобрили бы его... Разве
непосредственность, по-нашему, не родственна глупости и не является
пороком?
Душевным движениям Сократа свойственны естественность и простота. Так
говорит крестьянин, так говорит женщина. На устах у него одни возчики,
плотники, сапожники и каменщики. Формулы и сравнения свои он заимствует из
простейших, повседневнейших человеческих действий. Каждому они понятны. Мы
никогда не распознали бы в столь жалкой оболочке благородства и
великолепия его философских построений, мы, считающие пошлым и низменным
все не сдобренное ученостью, мы, способные усмотреть богатство лишь в
показной пышности" [Моитенъ М. Опыты, кп. 3, с. 322.].
Напрашивается еще одно отступление. Известно, что Л. Н. Толстой принял
самое заинтересованное участие в подготовке и выпуске книжечки "Греческий
учитель Сократ"
А. М. Калмыковой, с которой он случайно познакомился в дороге,
возвращаясь из Крыма домой. Все главы этой работы, по его словам, "умной,
доброй и смелой" [Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. В 90-та т. М. - Л.
1937, т. 25, с. 854.], были им тщательно отредактированы и во многом
переписаны заново. Внимательно перечитав Платона и Ксенофонта, писатель,
пользуясь собственным даром художника и публициста, представил учение и
жизнь Сократа в беседах, озаглавив их:
"Как жить надо?", "Как надо управлять народом?", "Кто лучше - раб пли
господин?", "Как людям жить вместе?", "Сократ в тюрьме" и др.
Греческий мудрец близок мыслителю из Ясной Поляны прежде всего духом,
основной направленностью своего учения. Тем, что ищет "Бога", которого не
знают греки, и находит его в своей совести; что смысл своего учения видит
в ответе на вопрос: "Как жить надо?"; что более всего презирает праздность
и богатство, добытое не собственным трудом [там же, с. 429 - 401.]. И
конечно же Сократ близок ему, восставшему против церкви и правительства,
непреклонностью, мужественным поведением на суде и в ожидании смертного
часа. По-своему, но тоже по-сократовски - непримиримо и безбоязненно -
поступил Толстой, уйдя из дома. Он ушел не от семейных раздоров, хотя они
и тяготили его долгие годы.
Нет, это было сделано скорее в назидание себе, чтобы доказать, пусть
"напоследок", "под занавес" жизни, что можно отказаться от того, к чему
тебя приучали и к чему ты привык, но что считаешь несправедливым и
ненужным для человека, ибо нет ничего выше согласия с собственной
совестью. Поэтому, думается, не надо излишне доверять попыткам, в том