"Николай Владимирович Томан. Воскрешение из мертвых (Приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

когда слабые становятся сильными.
- Это какой же Жорес? Французский историк? Тот, который написал
"Историю Великой французской революции"?
- Тот самый. Кстати, это ведь он в девятьсот четвертом году основал
газету "Юманите", ставшую боевым органом французской революционной
демократии. Не пора ли, однако, кончать дискуссию и подумать об обеде?
- А чего думать - я тут приготовил кое-что. Прошу к столу!

7

Едва Татьяна собралась позвонить подполковнику Лазареву, как раздался
звонок самого Евгения Николаевича.
- Здравствуйте, Танечка!
- А я только что хотела вам позвонить...
- Сработала, значит, телепатия, - смеется Лазарев.
- Чем порадуете, Евгений Николаевич?
- Приезжайте, есть материал для размышлений.
- А когда?
- Да хоть сейчас. Даже лучше всего именно сейчас. Возьмите такси и
прямо к нам.
- Еду.
Грунина выходит из такси у здания районного отдела внутренних дел.
- Вы все хорошеете, Танечка, - радушно улыбаясь, приветствует ее
Лазарев. - И, ей-же-богу, говорю вам это не по вашей просьбе, а потому, что
так оно и есть.
- Ну, это уж вопреки законам природы, - смеется Татьяна. - До каких же
пор можно хорошеть? Я ведь вступила в бальзаковский возраст.
- Над истинно красивыми и хорошими людьми время не властно, а
бальзаковский возраст в наше время - пора наивысшего расцвета женщины.
- Спасибо за утешительную справку, но у вас, наверное, не так уж много
времени, чтобы...
- А вы все такая же! - хохочет Лазарев.
- Это плохо или хорошо?
- Хорошо! Но давайте, в самом деле, ближе к делу, времени у меня
действительно в обрез. Познакомитесь сейчас с любопытным документом.
Он достает из стола какую-то бумагу, пробегает ее глазами и протягивает
Татьяне:
- Вот тут сведения о некоем отце Феодосии. В переводе с греческого имя
сие означает - "богом данный". И кто бы, вы думали, этот "богоданный" слуга
православной церкви?
Татьяна недоуменно пожимает плечами.
- Корнелий Телушкин! - торжественно произносит Евгений Николаевич.
- Вот уж чего действительно не ожидала! - всплескивает руками Грунина.
- Он, оказывается, еще в колонии стал проявлять, а скорее всего,
симулировать набожность. Вел разговоры только на религиозные темы, стал
носить нательный крестик, раздобыл где-то Евангелие. А как только отбыл свой
срок - поступил в духовную академию и закончил ее досрочно.
- Теперь, значит, уже в сане иерея?
- И прекрасно зарекомендовал себя не только проповедником, но и
преподавателем Одесской семинарии. Став священником, сменил свое имя