"Росс Томас. Обмен времен 'Холодной войны' ("Маккоркл и Падильо" #1) " - читать интересную книгу автора

- Ага! Так вы не немец?
- Американец.
- Но вы так хорошо говорите по-немецки.
- Я прожил здесь довольно долго.
- Лучший способ выучить язык, - одобрительно покивал Маас. - Надо
пожить в стране, где на нем говорят.
Самолет летел заданным курсом, а мы с Маасом неспешно беседовали о
Бонне и Берлине, об оценке некоторыми американцами ситуации в Германии.
Голова у меня по-прежнему болела. Чувствовал я себя ужасно.
Маас, похоже, понял, в чем дело. Порылся в пухлом "бриф-кейсе" и выудил
пол-литровую бутылку "Стейнхаузера"*. Предусмотрительный мне попался сосед.
"Стейнхаузер" лучше пить охлажденным и запивать пивом. Мы пили его теплым из
двух серебряных стаканчиков, также оказавшихся в "бриф-кейсе". И когда внизу
показались шпили кафедрального собора Кельна, между нами уже установились
дружеские отношения. Во всяком случае, я предложил Маасу подвезти его в
Бонн.
______________
* Марка рейнского вина.

- Вы очень добры. Я, конечно, обременяю вас. Но премного благодарен. Не
будем останавливаться на полпути. Раз уж открыли бутылку, надо ее добить.
За этим дело не стало, и вскорости Маас засунул в "бриф-кейс" уже
ненужные серебряные стаканчики. При посадке самолет несколько раз тряхнуло,
и мы затрусили к трапу под осуждающими взглядами двух стюардесс. Моя
головная боль бесследно исчезла.
У Мааса был только "бриф-кейс", и, дождавшись, когда выгрузят мой
чемодан, мы направились к автостоянке. К моему удивлению, машину свою я
нашел в целости и сохранности. Немецкие малолетние преступники умеют, как
никто, вскрывать оставленные без присмотра машины и в этом деле дадут сто
очков форы своим американским одногодкам. В тот год я ездил на "порше", и
Маас рассыпался в комплиментах: "Какая чудесная машина... Какой мощный
двигатель... Такая быстрая..." Он продолжал нахваливать мой автомобиль, пока
я открывал дверцу и засовывал чемодан на так называемое заднее сиденье. По
некоторым характеристикам "порше" превосходит прочие марки автомобилей, но
доктор Фердинанд Порше создавал машины не для толстяков. Если кто и будет в
них ездить, полагал он, так это худощавые джентльмены, вроде таких
автогонщиков, как Мосс и Хилл. Герр Маас сунулся в кабину головой, хотя
следовало - задницей. Его коричневый двубортный пиджак распахнулся, открыв
на мгновение "люгер" в наплечной кобуре.
В Бонн мы поехали по автобану. Дорога эта чуть длиннее и не столь
живописна, как та, что выбирают президенты и премьер-министры разных стран,
коих по каким-то причинам заносит в столицу Западной Германии. Двигатель
едва слышно мурлыкал, и скорость наша не превышала скромных ста сорока
километров в час. Герр Маас что-то напевал себе под нос, когда мы обгоняли
"фольксвагены", "капитаны", а иногда и "мерседесы".
Наличие у него пистолета меня не встревожило. Закон, разумеется,
запрещал ношение оружия, но ведь другие законы запрещали убийство,
прелюбодеяние, поджог и даже плевки на тротуаре. Законы писаны на все случаи
жизни, и я решил - похоже, "Стейнхаузер" помогал примиряться с человеческими
слабостями, - что толстячок немец носит с собой пистолет не просто так, а