"Росс Томас. Подставные люди ("Маккоркл и Падильо" #3) " - читать интересную книгу автора

Хозяин дома хвалился, что у квартиросъемщиков не будет никаких проблем с
покупками.
В тот четверг, когда Падильо беседовал с близнецами Готар, я задержался
в салуне несколько дольше. Стояла весна, цвела магнолия, от клиентов не было
отбоя, шеф-повар не напился пьяным, конгресс проголосовал за снижение
подоходного налога, так что я полагал, что имею полное право поспать до
полудня.
Издатели "Идеального дома"* пришли бы в ужас, увидев кашу квартиру, ибо
обстановка не несла на себе печать гармонии, но соответствовала вкусам двух
персон, которые не так давно поженились, но не отказались от застарелых
пристрастий. Обычно нам удавалось достигнуть согласия в выборе картин, когда
же деле касалось мебели, мы оказывались по разные стороны баррикад. Фредль
тяготела к светлым тонам, которые я находил неуместными, меня же она
обвиняла в том, что я пытаюсь превратить нашу квартиру в зал стариков в
Теннисном клубе. Конечно, нам обоим приходилось идти на компромисс, но когда
речь заходила о Кресле, я не отступал ни на шаг.
______________
* Популярный журнал, посвященный вопросам интерьера я домашнего
хозяйства.

Я выиграл его еще в колледже, вместе с тремя точно такими же, и оно
дважды пересекло со мной океан. Кожа пообтерлась, пружины просели, но оно
оставалось Креслом, в котором я перечитывал любимые книги, дремал в
дождливые дни и даже составлял планы на будущее, которые никогда не
реализовывались, но вины Кресла в этом не было.
По приходе домой я зажег свет и понял, какие чувства испытывал папа
Медведь, увидев, что кто-то сидел на его стуле. В моем случае следовало
говорить в настоящем времени, ибо человек этот сидел, вернее полулежал, с
закинутой назад головой, сложенными на животе руками и вытянутыми вперед
ногами. Широко открытые глаза, раззявленный рот и вывалившийся язык, темный
и раздутый, дополняли картину. На груди покоились две белые пластмассовые
рукоятки, какие обычно надевают на велосипедный руль. Крепились рукоятки по
концам струны от рояля, которой лишили жизни Уолтера Готара.
Если его смерти и предшествовала борьба, ее следов я не заметил. Лампы
стояли на местах, в пепельницах громоздились окурки. И он разве что посучил
ногами, когда струна впилась в горло. Смерть ему досталась нелегкая, ибо
умирал он по меньшей мере минуты две, если душитель обладал немалым опытом и
физической силой.
Я пересек комнату, снял телефонную трубку и набрал номер 444-1111.
Когда мужской голос ответил: "Полиция. Линия экстренной связи", - я назвал
свои фамилию и адрес, сообщил, что нашел у себя в гостиной убитого человека,
и положил трубку. Тут же набрал другой номер, но обошелся без адреса и
фамилии, когда на другом конце провода сняли трубку.
- Твой приятель, Уолтер Готар.
- Что с ним? - спросил Падильо.
- Он убит.
- Где?
- В моем кресле. Его задушили. Струной от рояля, вдетой в пластмассовые
рукоятки для велосипедного руля. Я думаю, что это струна от рояля.
- Копы уже едут?