"Росс Томас. Подставные люди ("Маккоркл и Падильо" #3) " - читать интересную книгу автора

Несмотря на свое название, Сан-Франциско ничем не напоминает Испанию.
Город известен высоким процентом самоубийств, значительным потреблением
спиртного, редкими бунтами, космополитизмом, но отнюдь не кичится своим
испанским происхождением. Наверное, так будет продолжаться до тех пор, пока
не найдется человек, который придумает, как сделать на этом большие деньги.
Поставив машину у тротуара метрах в пятидесяти от "Арабского рыцаря",
занимавшего первый этаж двухэтажного дома, мы не торопясь зашагали к входной
двери. Нас встретили полумрак и клубы табачного дыма. Многочисленные
посетители сидели у длинной стойки бара, в кабинках, за столиками, покрытыми
клеенкой в белую и красную клетку.
Через открытую дверь кухни постоянно сновали люди. Гремела музыка, как
мне показалось, военный марш. Женщин практически не было. Мужчины пили кофе,
арак* и пиво и, наклонившись над столом, что-то орали друг другу на ухо.
Возможно, готовили заговор против Израиля.
______________
* Крепкий спиртной напиток из риса или сока пальмы.

К нам подскочил худощавый, смуглолицый мужчина лет тридцати, в белой
рубашке с узким черным галстуком, поинтересовался, где мы хотим сесть, за
столик или в кабинку. Падильо выбрал кабинку, и нас отвели к самой кухне,
так что мы могли слышать, как переругиваются повара и официанты.
Официант протянул Падильо меню, но тот тут же вернул его, сказав, что
нам ничего не надо, кроме трех порций арака. Официант кивнул, отошел, а
когда вернулся, Падильо спросил, где хозяин ресторана. Официант кивнул,
давая понять, что понял вопрос, и указал на дальнюю кабинку.
- Доктор Асфур! - прокричал он.
Падильо вытащил визитку, на которой значилось: "Майкл Падильо,
Вашингтон, округ Колумбия", протянул официанту и попросил того выяснить,
сможет ли доктор Асфур уделить нам несколько минут. Для приватной беседы. На
лице официанта отразилось сомнение, но он прогулялся к кабинке доктора и,
вернувшись, прокричал нам, что доктор Асфур готов принять нас в своем
кабинете через десять минут.
Ванда Готар, сидевшая между мной и Падильо, наклонилась к нему.
- Я останусь здесь!
Падильо удивленно посмотрел на нее.
- Почему?
- Ты опять оставляешь спину незащищенной. У тебя это входит в привычку.
- Я так не думаю.
- И напрасно. Сколько раз Крагштейн и Гитнер пытались разделаться с
тобой? Пять?
- Четыре. Раз в Делавере, два - в Нью-Йорке, еще один - здесь.
- И сколько людей погибло?
- Двое. Моя подруга и их человек.
- И еще двое, скорее всего, попали в больницу, - вставил я. - С моей
помощью.
- Мой брат, - добавила Ванда. - Ты забыл Уолтера.
Падильо покачал головой.
- Я не забыл Уолтера. Просто не упомянул его.
- Почему?
- Потому что Крагштейн и Гитнер не убивали его.