"Росс Томас. Каскадер из Сингапура" - читать интересную книгу автора

не с первого дня существования. Моим партнером был Ричард К. Е. Триппет,
который в 1936 году участвовал в Берлинской олимпиаде в составе команды
Великобритании. Он занял третье место в фехтовании на рапирах, уступив
джентльмену из Коста-Рики. После того, как Гитлер и Геринг пожали ему руку,
Триппет возвратился в Оксфорд, поразмышлять над положением в мире. Годом
позже он присоединился к республиканцам Испании, потому что его увлекли идеи
анархистов, и теперь заявлял, что является главой всех анархо-синдикалистов
одиннадцати западных штатов. Не считая самого Триппета, в его организации
насчитывалось семь членов. Кроме того, он являлся председателем окружной
организации демократической партии в Беверли-Хиллз и, кажется, обижался,
когда я иногда упрекал его в политическом дуализме.
Я встретился с Триплетом и его женой Барбарой двумя годами раньше на
вечеринке, устроенной одной из самых пренеприятных супружеских пар в
Лос-Анджелесе, чье поместье занимало немалую территорию. Речь идет о Джеке и
Луизе Конклин. Джек - один из лучших кинорежиссеров, Луиза - из актрис,
снимающихся в телевизионных рекламных роликах, которые впадают в сексуальный
экстаз при виде новых марок стирального порошка или пасты для полировки
мебели. В свободное от работы время они обожали объезжать в своем "ягуаре"
окрестные супермаркеты в поисках молодых, нагруженных покупками дам, которые
желали бы, чтобы их отвезли домой, и не возражали по пути заехать к
Конклинам, пропустить рюмочку-другую. Приехав домой, Джек и Луиза намекали
даме, что неплохо бы трахнуться, и в трех случаях из четырех, по словам
Джека, находили полное взаимопонимание, после чего проделывали желаемое в
кровати, на обеденном столе или в ином месте. Но Джек частенько любил
приврать, так что указанный им результат я бы уменьшил, по меньшей мере,
процентов на тридцать. Был он также криклив, зануден, да еще жульничал,
играя в карты. На его вечеринку в то воскресенье я пришел только потому, что
больше идти мне было некуда. Подозреваю, что та же причина привела туда и
многих других гостей.
Конклин, должно быть, обожал наставлять рога другим мужчинам. Если ему
и Луизе удавалось поладить с молодой дамой, она и ее муж оказывались в
списке приглашенных на следующую вечеринку. Конклину нравилось беседовать с
мужьями, Луизе - обсасывать происшедшее с женами. В то воскресенье, с
третьим бокалом в руке, я случайно стал участником разговора, который вели
мой будущий партнер Ричард Триппет, его жена, Барбара, и изрядно выпивший
врач-педиатр, подозреваю, один из тех мужей, с которыми нравилось беседовать
Конклину. Педиатр, низенький толстячок лет пятидесяти, сияя розовой лысиной,
рассказывал Триплету подробности покупки за 250 долларов "плимута" выпуска
1937 года, который он собирался реставрировать в Нью-Йорке всего лишь за две
тысячи долларов.
- Знаете, как я его нашел? - его правая рука взлетела вверх, левая, с
бокалом, осталась на уровне груди. - По объявлению в "Нью-Йорк таймс". Я
снял трубку, позвонил этому парню в Делавер и в тот же день отправил ему
чек.
- Как интересно, - вежливо прокомментировала Барбара Триппет.
Триппет, похоже, действительно заинтересовался рассказом доктора. Он
положил руку ему на плечо, наклонился к нему и сообщил следующее: "После
долгих размышлений я пришел к выводу, что ни одна из многочисленных моделей,
изготовленных в Соединенных Штатах в тридцатых годах, не может сравниться с
"плимутом" выпуска 1937 года в вульгарности и низком качестве".